Она поделилась своими мыслями без слез, со спокойной обреченностью. Отчего возмущение во мне стало только сильнее.
- Янчик, - раньше я так часто называл ее, - мне кажется, мы полным ходом идем к тому, что проблемы у нас становятся общими. Тем более, Туркин – это так, досадная помеха. Жалею, что не разобрался с ним раньше.
Яна робко улыбнулась. Я сел с ней рядом, сгреб в объятья.
- Может, тебе не хватает реализации в карьере? – осторожно предположил я. – Я могу чем-то помочь?
Ее взгляд заметался по комнате.
- Умом я понимаю, нужно заниматься чем-то более серьезным и денежным. Искать заказы, нарабатывать клиентов, - тихо объясняла Яна, - но сердце рвется к детям. На занятиях с ними мне хорошо, и я не знаю, может, это просто страх и слабость?
В ее светло-карих глазах стоял искренний вопрос, и я сам растерялся. Я не хотел, чтобы она ощущала себя бесполезной, считал ее достойной самого лучшего. В то же время был готов хоть сейчас взять ее на полное обеспечение и позволить заниматься делом для души. Хотя она на это не пойдет, конечно.
- Будем разбираться с твоими желаниями, - бодро улыбнулся я, - возможно, стоит привезти няню для мальчишек? А то я слишком их на тебя повесил.
- Нет, нет! – она возразила так быстро, что на моем лице тут же появилась улыбка. – Мне так нравится возиться с твоими сыновьями.
Пальцы сами собой скользнули к ее мягким волосам.
- После этого ты смеешь считать себя слабой и неумелой? – мой голос звучал низко. – Даже Вера со всем ее медицинским опытом еле выносит Матвея и Кирю. А на твоем месте любая другая уже давно бы свернула со мной всякие отношения. Я ведь по сути через две недели нашего романа приволокся в твой дом с двумя детьми. Честно, хотел не просто быть рядом, но и контролировать. Чувствовал, что-то не в порядке. И вот он, нарисовался Туркин.
- Он приходил к нам домой, - призналась Мякинина, и я ощутил, как внутри забурлила ярость.
- Потому ты стала следить, заперты ли ворота? – стиснув зубы, уточнил я.
- Да, - она кивнула, - раньше у нас все время было нараспашку.
Руки непроизвольно прижали мою девочку крепче. Хотелось сказать, что она больше ничего не должна бояться. Но фраза не успела родиться, отворилась дверь и, сопя, в комнату на мансарде ввалились дети.
- У Яны что-то болит? – нахмурился Матвей. – Ты жалеешь ее.
Мы с хозяйкой дома переглянулись, и оба поняли, что так и сидим, обнявшись. Настолько расслабила нас домашняя атмосфера. Хорошо хоть Мотя не завел привычную песню про свадьбу.
