Трудно сказать, в каком возрасте родители отправили ее в Париж, предположительно, это произошло либо в 1786 либо в 1787 году. Они поставили себе целью придать ее образованию окончательный столичный лоск, который поможет ей найти достойного мужа. Некоторые исследователи полагают, что Тереза пару лет продолжала обучение в Париже либо в монастыре у сестер-бенедиктинок, либо в пансионе для благородных девиц, но точные данные отсутствуют. Собственно говоря, для удачного замужества не столь важно было образование невесты, сколь размер ее приданого. Тереза не принадлежала к дворянскому сословию, значит, положение жены отпрыска благородного рода надлежало купить за колоссальную сумму. Брак у французов давным-давно превратился в сделку, для осуществления каковой требовалось посредничество свахи, получавшей комиссию за поиски и подбор искомой кандидатуры. Величина комиссии зависела от величины приданого. Тереза рано созрела и в 14 лет выглядела уже вполне оформившейся юной девушкой. Она была чрезвычайно привлекательна яркой южной красотой, выделявшей ее среди анемичных парижанок. Отец был готов дать за дочерью четыреста тысяч ливров[1], огромную сумму по тем временам. Для того, чтобы представить себе покупательную способность того времени, учтите, что квалифицированный рабочий, отягощенный многочисленной семьей, зарабатывал один ливр в день.
Поисками подходящего жениха должна была заняться мадам Буажелу де Ламансельер, вдова королевского советника в Парижском парламенте (высшем суде). Известно, что во Франции существовало, так сказать, три класса дворянства: дворянство шпаги (военные), сутаны (духовенство) и тоги (каста судейских чиновников). Естественно, судейские чинуши имели наименьшие шансы сделать карьеру при дворе, но были состоятельнее полностью разорившихся аристократов, а потому их охотно принимали во второстепенных салонах. В обществе предреволюционного Парижа довольно четко выделялись две основные тенденции: погоня за плотскими наслаждениями и погоня за умственным совершенствованием.
В ХVII веке стараниями драматургов-классицистов, авторов рыцарских романов и поэтов за любовью еще пытались сохранить некий возвышенный идеальный образ. Однако этот образ окончательно утерял свои идеальные черты в период Регентства, прославившегося крайним распутством аристократии, и превратился в отчаянную погоню за постоянной сменой плотских ощущений, непрестанный поиск новых наслаждений, способных возбудить пресыщенный излишествами вкус. Мужчины бездумно множили число своих завоеваний, от них не отставали женщины, которые пускались во все тяжкие, лишь бы достичь вершин в искусстве соблазнения. Добродетели семейной жизни осмеивались, супружеская верность считалась пережитком и уделом низших слоев общества. В моду начинают входить всяческие сексуальные извращения. Париж превратился в европейскую столицу галантных приключений.
