— Ловушка поглотила капсулу… — вторя моим паническим наблюдениям, мрачно замечает Лика.
И снова все вокруг замирают в напряженном ожидании. Большего нам не дано внутри застывшего в пространстве звездолета Кирена, которым никто из нас не способен управлять. Разве что брат сжимает родовой кулон, посылая поисковые импульсы, явно желая выяснить, как далеко от нас императорский арианский крейсер.
Секунда…
Две…
Еще одна…
И еще… еще… еще…
— Есть! — хором вскрикивают Дарг и Лика. И тут же обоих начинает трясти в лихорадочном напряжении, заставляя метаться перед экраном, особенно остро ощущая неспособность на что-то повлиять. — Вытолкнуло! Это мой корабль! Соли выбросило наружу.
— И далеко! — подхватывает Дарг. — В ту зону, где подавляющее поле снова его не зацепит. Ох, только бы она внутри была в порядке. Только бы за этот промежуток времени внутри с Соли ничего не случилось. Тогда корабль подхватит императорский крейсер. Как же это сложно, — брат яростно взмахивает рукой, — находиться так близко и не иметь возможности хоть что-то предпринять.
— Император далеко? — Наринен тоже тревожится о нашем положении.
Нам как-то необходимо выбраться из метхского звездолета. Никто из нас не знает, как действуют его системы жизнеобеспечения.
— Прибудет сюда не раньше чем через шесть часов, — выдает Дарг неутешительную информацию. Всё это время мы будем вынуждены просто ждать, мучаясь в неизвестности. А что если Соли именно сейчас отчаянно нужна помощь? И от этого зависит ее жизнь? Корабль Лики выглядит неважно, он словно оплавлен и покорежен — разрушительная сила ловушки явно уже начала влиять на него. Есть ли еще возможность для моей девочки находиться внутри?
О большем я не позволяю себе думать. Это сейчас неподвластно мне. Инстинкт самосохранения блокирует все мысли о метхе, о том, что сейчас происходит с ним в чреве монстра. Только сердце безумно болит, плача кровавыми слезами.
— Ему уже не помочь, — едва слышный шепот Лики. Не сомневаюсь, она тоже думает о Кирене. Зная ее историю, я понимаю, что у нее есть право говорить так.
— Это поступок достойный мужчины. Любящего мужчины… — голос брата звучит твердо.
Он в сознательном возрасте потерял наших родителей и брата. Он знает, как неизбежны подобные утраты. Это тоже часть жизни. Но от этого ничуть не легче переживать их…
— Цезарион упустил шанс открыть для себя многое, — не менее твердо добавляет Наринен. Тон его безрадостен, возможно, его взгляд сейчас самый объективный. Но мне он отвратителен. И я верила, что ариан соединил нас? Или пора признаться себе, что всегда знала обратное и просто пряталась за этой отгораживающей от всех ложью? — Метх для нас потерян, а с ним и источники на планете четырехруких. При этом мы не знаем, выжила ли Соли. Может статься, что его жертва окажется напрасной. Нам нечем будет обрадовать императора.
