— Как это возможно?! — вторя моим мыслям, сдавленно выдохнула она.
— Мне предстоит в этом разобраться! Но очевидно, что здесь кроется какой-то обман. — Глаза Дарга сверкнули желтоватым свечением, брата обуял гнев. — Но теперь Наринен не сможет препятствовать моему вмешательству, я не уверен, что он наделен этим правом ариан!
— Ты… — Анжелика запнулась, страшась озвучить свою мысль. Но я была уверена, что в этот миг я подумала о том же.
— Да, — брат едва не рычал от душащих его эмоций. — Не знаю почему, но ариан не объединил их в пару. Это обман! И я обязательно узнаю, как Нарин добился согласия Дейнари. Он растоптал самое святое для арианцев — веру в семью, в истинное предназначение, в нашу внутреннюю сущность.
А перед моими глазами встала темнота и бездонная пропасть, на краю которой я замерла, скованная ужасом. И слова мужа, категорично утверждавшие, что он меня видел во тьме! Нашел… А нашел ли?
— Но столько лет…
— Почти столько же она провела и в плену у метхов. У одного метха, если быть точным! — горечь и безмерное чувство вины, сквозившие в тоне Дарга, меня поразили — брат определенно раздавлен новостью. А вот я… восприняла известие спокойнее его.
— Тш, — перебила его Анжелика. — Не говори о нем, что если услышит? От Кирена можно ожидать всего. Даже проникновения на личный этаж Императора.
— Тебе виднее, — ответ Дарга прозвучал сухо. — Это ты все эти годы старалась неизменно поддерживать с ним связь.
— Дарген, метх и сам все сделал для того, чтобы приблизиться к вам. Это твой дядя разрешил ему поселиться рядом. Не упрекай меня в этом! Я старалась ради Соли. И не зря, я чувствовала, что Нарин не расположен к девочке. Безразличен!
— Он вынудил его! Если бы не эти сведения о расе сартхов, никогда бы четырехрукий не получил право обжиться на нашей территории.
— Кирен использовал свой шанс. Ты бы на его месте действовал иначе? Не использовал этот козырь?
— Я никогда не мог быть на его месте! — Дарг даже зашипел, вновь засверкав глазами.
— Возможно, ты себя недооцениваешь, — примирительно, успокаивая мужа, прижалась к его груди Лика. — Ты не родился и не вырос среди этих дикарей, почитающих боль и смерть. И не потерял семью по чьей-то прихоти.
— Дейнари и Соли не его семья! Как ты можешь даже думать о подобном?
— Могу! Потому что если ты успокоишься и когда-нибудь сможешь простить его, то признаешь — он честолюбив, практичен и идет к своей цели напролом. А его цель — дочь. Все эти годы я видела это в его взгляде, каждый раз, когда говорила с ним о Соли. И раз он может приблизиться к ней, по капельке наделяя вас знаниями, он будет это делать и дальше.
