— Что ты делаешь? Дейнари, ты понимаешь, что делаешь? — Немного хрипло выдыхает он мне в ухо.
Если верхняя пара рук Кирена стискивает мои плечи, готовая отбросить в сторону при малейшей угрозе, то нижняя… Две его ладони ложатся поверх моих бедер, не столько поддерживая, сколько лаская. И это дополнительно стимулирует — я чувствую, что метх откликается на мое желание.
Оно управляет мною, вынуждая сосредоточиться на единственном. На потребности немедленного обладания! Я снова дергаю его, понукая качнуться. В этот раз метх подчиняется, медленно, не отводя взгляда от моего лица, опуская на подстилку.
Едва я чувствую ее спиной, как размыкаю объятия, сдирая с себя остатки укрывающей тело одежды — моя светлая кожа горит в нетерпеливом желании соприкоснуться с медно-коричневой кожей мужчины. Но Кирен, уложив меня, пытается отстраниться. Я не позволяю, снова подаваясь к нему.
— Нельзя уходить, — кажется, я бормочу ему это, вновь притягивая к себе.
Ноги и хвост сдирают укрывающую его одежду. Меня мучает единственное желание — прогнуться под весом его тела. Слегка раскосые глаза Кирена огромны. В них не просто испуг, там паника! Это заставляет меня улыбаться и восторженно дышать.
Тело метха словно деревенеет, он явно не способен разгадать моих намерений. И все так же напряжен, словно ожидает подвоха. Одна его рука стискивает мое бедро, прижав к нему непоседливый хвост, другая ложится поперек груди, чтобы сдержать меня в случае стремительной атаки.
Но даже этим он не может заставить меня утихнуть и не ерзать. Мои бедра в инстинктивно ищущих движениях подаются вверх, вынуждая его чуть сменить положение своего тела, чтобы притиснуть их собственным весом. Наконец-то, я ловлю себя на чувстве узнавания — это ощущение тяжести его тела мне знакомо.
— Арианка, — голос Кирена дрожит, когда он снова взывает ко мне об ответе. — Твои глаза светятся зеленым? Что с тобой опять происходит? Что ты дела…
— Шш… — ведомая инстинктом и неистребимой потребностью тела, я прогибаюсь, откидывая голову назад и вновь обвивая его торс ногами. Из горла вырывается глубокий стон — я чувствую насколько небезразлично метху происходящее. Моя плоть прижимается к его, продолжая возбуждающе двигаться.
— Пожалуйста, не шевелись, — слышала ли я прежде мольбу в голосе хозяина? И вот она — отчаянная, смущенная и страстная.
— Шш… — меня переполняет восторг. Бороться с ним нет ни сил, ни желания. Я определенно не стремлюсь сейчас говорить. И даже думать.
