Уже возле выхода, тяжело опираясь на дверь, обернулась к поверженному мною напарнику и от всей души его пнула.
— Мерзавец! Испоганил лучшее, что было в моей жизни в последние годы…
Пошатываясь, я брела к лазарету, размышляя, что отныне, думая о работе на станции, буду ощущать тошнотворное разочарование.
Впрочем, это уже не имеет значения. Не сейчас, когда предстоит выдержать неизбежные разбирательства… Терпеть косые взгляды коллег, которые, возможно, с большим пониманием отнесутся к проступку рарка, чем к моей… неуступчивости. Пройти период восстановления…
— Останетесь пока в лазарете, — сухо заключил куратор спустя некоторое время, когда были получены результаты моего медицинского осмотра, выслушаны безэмоциональные объяснения, а несколько дежурных направлены в разорённую каюту с приказом доставить экс-напарника. — Через два дня на базу прибывает грузовой звездолёт, вы встретитесь здесь с членами его команды, когда они будут проходить послеполётный досмотр. Ваш рапорт будет удовлетворён, контракт досрочно расторгнут. Поэтому ничто не помешает вам вернуться с экипажем транспортника, они задержатся только для разгрузки. Нет необходимости ждать корабль, с которым прибудет на вахту следующая смена.
— Спасибо, — поблагодарила я. — Так и сделаю.
Оставшись в блоке первой помощи одна, наконец-то уснула. Скоро вернусь на Землю! И это к лучшему — выбранная стезя оказалась ошибкой.
Насчёт общественного мнения я оказалась права — вчерашним коллегам вдруг разом стало неуютно рядом со мной. В столовой на меня косились и шептались за спиной, явно осуждая за то, что подставила напарника, которого за проступок отправили в карцер на двое суток. Даже Еннола не заглянула пожурить за срыв расписания и так и неотработанный «отгул». Впрочем, я не желала размышлять о причинах и мотивах, мне было неважно чужое мнение. Моя душа наотрез отказывалась признавать даже частичную вину в произошедшем.
Сознание возвращалось медленно.
Расплывчатые образы фигур двуногих в одинаково безликих балахонах… Слепящий свет, мешающий чёткости восприятия… Инструменты, перемещаемые чьей-то рукой… Гулкие звуки, ритмично нарастающие и стихающие…
И словно бы всё это уже происходило. Словно я это уже воспринимал… Значит… сон или явь? Всего лишь отголоски воспоминаний или я снова в лаборатории?
Заставил себя сосредоточиться на ощущениях, поймать, зафиксировать, и понял — ни то и ни другое! Вернее, лаборатория, несомненно, но я её вижу глазами и слышу ушами одного из тех, кто сейчас в ней находится, а не теми органами зрения и слуха, что имеются у навязанной мне оболочки. Отсюда и странный способ восприятия информации.
