Кажется, я перестала дышать. Сделала вдох и забыла выдохнуть, так жутко стало. Страх угнездился в глубине рёбер, делая вдохи болезненными. Всё, чего я боялась прежде: преследование, уничтожение транспортника, жуткие чудовища, пленившие нас, и даже необратимость участи стать едой — всё это осталось где-то за пределами моего тела. Сейчас я была способна воспринимать лишь то, что находилось внутри меня и сводилось к взрыву ощущений. Даже волосы в мгновение ока превратились в наичувствительнейшую часть меня. Я ощущала малейший контакт с ним так остро, как если бы кожи касался раскалённый металл — губительно и невыносимо мучительно.
— Да, — снова произнёс Седьмой, вероятно отвечая каким-то своим мыслям.
Я замерла, боясь шелохнуться и спровоцировать нечто худшее. Нет, уже не смерти я страшилась, осознав, что участь пищи, возможно, не самая скверная. Какие намерения у амиота?
— Греть. Обнимать. Успокоить.
Усиливая мой ужас, оставляя ощущение тисков, Седьмой так же неловко и болезненно обхватил меня за плечи. Как мягкую игрушку, легко перевернул в воздухе и прижал спиной к себе. А его ладонь… Она опустилась поверх моей груди.
— Не так, — подумав, недовольно высказался он, зародив у меня подозрение: монстр действует по какому-то своему плану. — Нет воды.
Не спрашивая и не поясняя, амиот приподнял меня и сдёрнул изрядно потрёпанную и надорванную по шву на рукаве куртку. Сделал это легко, не задумываясь о сохранности вещи, просто вспоров её когтем. Не щадил он и моего тела, вероятно не осознавая в полной мере своих сил и не соизмеряя их с моей уязвимостью.
Если бы передо мной не маячили куда более серьёзные проблемы, я бы переживала о синяках. Но когда Седьмой внезапно и быстро поволок меня к ближайшему душу, в голове из всех мыслей остались только те, что объясняли реакции на амиотку её соплеменников. Я сочла это как минимум интересом! Интересом мужчин к женщине.
А что, если это тоже черта этих чудовищ? Потребность к размножению? Не это ли навязчивая идея учёных со станции? Что ещё они заложили в свои «создания»? И почему именно я так привлекаю Седьмого? Среди пленных, помнится, есть ещё две женщины, захваченные на станции. Происходит ли сейчас с ними нечто подобное? И как амиот поведёт себя дальше?
В шоке от догадки, я перестала чувствовать боль, перестала понимать, где явь, а где дурной сон. Краем сознания отметила округлившиеся от потрясения глаза Игеря, напуганные до смерти глаза… Или это было отражение моего взгляда?
