— Он, он. Павлин в костюме… В дом зашёл. Нет, стой! — рука подруги упёрлась мне в грудь, когда я попыталась выглянуть. — Вышел. Осматривается. К нему Игорь подошёл…. Разговаривают.
— Девочки, вы скоро? Нам тоже мыться нужно, — возмутился чей-то недовольный голос, и я едва не взвыла от досады. Как же так?!
Помещение пришлось освободить. Прячась за Миртой, идти через открытое пространство к нашему «бараку», надеясь, что Мирослав не заметит.
Увы. Не прошло и часа, как в дверь постучали, а в ответ на наше дружное «Войдите» в открывшийся проём заглянул именно он. Дя-я-ядюшка.
— Добрый вечер, девушки, — лучезарно улыбнулся, ослепив нас белыми зубами. Отыскал меня глазами. — Марсилина! Нам поговорить нужно. Тебе тётя Агата кое-что передала.
Я слезла с кровати, понимая, что разговора не избежать, да и правильнее будет Миру заново разъяснить, что перспективы личных отношений у нас отсутствуют, раз уж он такой непонятливый. Ободряюще кивнула Мирте, провожающей меня обеспокоенным взглядом, и вышла.
Красноватые сумерки медленно заволакивали пространство. Ярко светились лишь огни на стройплощадке да фонари над нашими волонтёрскими домиками. Впрочем, безлюдно здесь не было: гуляли ребята, кто-то весело смеялся, за стеной играла музыка. Сомнительно, чтобы дядюшка в таких условиях ко мне снова начал приставать.
— Я вас слушаю, — подтолкнула его к разговору, чувствуя себя уже совсем уверенно.
— Марси, твой поступок просто возмутителен! — настолько нагло заявил Мирослав, что я растерялась. — Мы же одна семья, а я узнаю о твоих планах последним.
— Я бы предпочла, чтобы вы не узнали вовсе! Ничего общего у нас быть не может.
— Марси… — дядя поморщился, словно что-то кислое откусил. — Не перебарщивай. Твоё неуместное кокетство уже начинает меня раздражать.
Кокетство? Он считает, что я с ним заигрываю? Да я уже ума не приложу, как от его общества избавиться!
— Закроем тему. Что хотела передать тётя?
— Просила, чтобы ты вела себя осмотрительно.
Ответил Мирослав не сразу, судорожно подыскивая слова. Ясно, что поручение тёти было лишь предлогом, чтобы выманить меня из домика.
— И ещё она сказала, чтобы ты меня слушалась, потому что нуждаешься в контроле.
— Каком ещё контроле? — возмутилась я.
— Моём. Я стал волонтёром только ради тебя! Буду следить очень внимательно.
— За собой лучше следите, дядя! — зашипела я. Ловко увернулась от рук, которые пытались меня то ли остановить, то ли обнять, и рванула к дому.
