— Ничего нового, сын, — покачал головой Добрин. — Может быть, в этом году. Может быть, в следующем…
— Ну? — многозначительно протянул Михаил. — И на фоне потенциально возможного «Бесконечного прорыва граймов» мы собираемся вести убыточную войну? Терять бойцов, плодя тем самым безутешных вдов, и, что важнее, терять членов клана? Вайлордов, без которых Прорыв не остановить?
— Как же с тобой сложно… — вздохнул Лев Алексеевич.
— Ну да, с Ильей проще, он вайлорд. Сильный боец, папкина гордость и будущий глава клана. А я всего лишь слежу за тем, чтобы вы у разбитого корыта не остались.
— Я что тебя мало хвалю, что ли? Или ты просто устал? Ну так съезди с Леной куда-нибудь. В Париж, например, родственников проведать можете.
— Ага, пока я там круассаны есть буду, ты мне все компании обанкротишь, — Михаил хмыкнул и улыбнулся. — Нет, не оставлю я вас. Прости, что вспылил.
— Да ничего, — отмахнулся Добрин-старший. — У всех нас начались трудные времена.
Отец и сын помолчали.
— Значит, от Синего кольца ты не отступишь? — спустя некоторое время спросил Михаил.
— Нет, — отрицательно мотнул головой Добрин. — Я не могу его оставить в руках нынешнего владельца. К тому же Синее кольцо и медиум в клане могут быть очень полезны во время «Бесконечного прорыва».
— Обязательно расскажи об этом другим старикам, — хмыкнул Михаил и серьезным тоном добавил: — Насколько я понимаю, дядя не очень одобряет все это. И, вероятно, у него может быть поддержка.
— Знаю, — ответил Лев Алексеевич. — Вечером созову совет клана. Придешь?
— Приду.
Михаил уставился в окно за спиной отца.
— Что-то еще хотел обсудить? — поинтересовался Лев Алексеевич.
— Разве что твоего работника-вайлорда, — недовольным тоном ответил сын главы клана. — Что-нибудь узнал о его прошлом?
— Да. С твоего позволения оставлю эти знания при себе.
Михаил нахмурился еще сильнее.
— Он останется у нас?
— Да. А чего ты так о нем переживаешь? Боишься, что Витка влюбится? — Добрин задорно рассмеялся.
— Будто я ей позволю.
— Будто она будет тебя спрашивать.
* * *
Курьер ждал меня в гостиной нашего временного дома. Когда я представился, он попросил у меня паспорт. Я показал ему пластиковую карточку в цветах триколора, на который были выгравированы мое имя и напечатана фотография. Сказав, что все в порядке, он передал мне конверт, на котором не было никаких опознавательных знаков, кроме печати «Доставки Изаксон».
— Я могу подождать на случай, если вы сразу захотите написать ответ, — добавил он.
