Еще Лев Алексеевич посокрушался, что мой новый наряд испортился во время битвы. Пакет с покупками (точнее, их остатками) и часами я отдал Федору, еще когда вышел из машины.
— А ведь я так хотел тебе его подарить! Может быть, заказать все то же самое снова? — донимал меня старик.
— Спасибо, не нужно.
— А может, туфли хоть заберешь? Они, вроде, не особо пострадали?
— Спасибо, не нужно, — стоял я на своем.
Добрин-старший выдохнул и надулся.
— Зачем ты вообще все это вернул? Мог бы выбросить, раз не нужно, — проворчал он.
— Чтобы вы видели, что я ничего лишнего себе не забрал, — отозвался я. — Еще бы мне на себя чужое добро вешать.
— Да понимаю я, — усмехнулся Лев Алексеевич. — Боишься, что мы будем думать, что подкупили тебя. Но мы так думать не будем. Я действительно хотел подарить тебе этот костюм в знак благодарности за помощь. Но не вышло. Может, хоть часы возьмешь? Сецу-чан сказала, они на тебе хорошо смотрелись.
— Нет, спасибо, — я уже со счету сбился, сколько раз повторил слова отказа.
— Отец, оставь ты уже Стаса, — подал голос Михаил. — Ничего он от нас не возьмет.
— Да понял я, понял! — поднял обе руки Добрин-старший, признавая поражение. — Все. Больше не давлю.
Спустя еще стакан-другой, мы разошлись по комнатам. Мне достались шикарные апартаменты на третьем этаже.
Когда раздевался в гостевой спальне, еще думал, стоило ли оставаться… Но решил, что показываться Свете в бинтах посреди ночи мне уж точно не хочется. Нечего сестренку пугать.
Я лег спать в пятом часу утра. Едва голова коснулась подушки, как я сразу вырубился. Снов никаких не видел и проснулся, лишь когда в дверь настойчиво постучали.
Нехотя поднявшись, я накинул халат и побрел открывать — раз уж есть завёртка, я не мог ей не воспользоваться.
— Доброе утро, Станислав Георгиевич, — поклонился мне, как обычно, бодрый Федор. — Через двадцать минут завтрак. Вас ожидать?
— Да, — кивнув, пробурчал я. Все-таки на завтрак я согласился еще вчера, когда сидел с обоими Добринами.
— Господа будут рады. И еще, Станислав Георгиевич, это утром для вас привез курьер, — он протянул мне подарочный пакет, который держал в руках.
— От Льва Алексеевича? — с подозрением спросил я, вспомнив, как накануне Добрин сокрушался, что ничего мне не подарил.
— Нет, не от него, — ответил дворецкий. — Лично от госпожи Айдо Сецуки. Передали, что внутри есть записка.
— Вот как, — задумчиво отозвался я, принимая пакет.
Федор поинтересовался, может ли он раздернуть шторы, я ответил, что справлюсь сам и закрыл дверь. В комнате мгновенно стало темно — на окнах висели очень хорошие блэкауты.
