Так что не удивительно, что в один прекрасный момент мне пришла в голову очень интересная мысль. Это случилось на восьмой день после того, как Дита стала моим Стражем.
«Зайди, пожалуйста, в мой личный кабинет», — мысленно связался я с богиней, закончив разбирать отчеты.
«Иду, Илья».
«Хотя нет, давай сразу в личную гостиную», — передумал я.
«В личную? — удивилась девушка. — Которая для членов Господской семьи? Туда ведь не принято приглашать Стражей и посторонних…»
«Не ломайся и не спорь с Господином, — твердо велел я. — Я сам решаю, что для меня принято, а что нет. В общем, жду».
Ждать долго не пришлось. Я успел только войти и достать шампанское, фужеры да плитку шоколада и поставить все это на стол рядом с вазой свежих фруктов.
— Заходи, не стесняйся, — повысив голос, велел я. Несколько секунд Дита стояла за дверью, видимо, не решаясь войти. — Присаживайся, — указал на диван рядом со мной, когда дверь за ней захлопнулась.
Девушка не стала тянуть кота за причинные места и уже через несколько секунд сидела возле меня. Я молча наполнил фужеры шампанским и протянул ей один.
— Выпьем за… За то, что стала моим Стражем, — придумав тост, сказал я.
— Мы уже пили за это, — улыбнулась Дита, — и народу тогда за столом было заметно больше.
— За такое грех не выпить еще раз, — усмехнулся я.
— Ну, если ты настаиваешь, пожалуйста, — не стала спорить мой Страж. — Но тогда следующий тост от меня.
Очередь следующего тоста пришла через минуту:
— За то, что ты стал моим Господином, — улыбнулась Дита. Правда, улыбка ее была немного грустной. — Хотя нет, — мотнула она головой, — лучше за то, что ты спас мне жизнь! Стой… за это мы уже пили раньше. Лучше… да, за то, что благодаря тебе моя жизнь кончилась, и затем началась заново. Совершенно другая жизнь.
— Звучит как-то грустно, — заметил я.
— Разве? — Дита склонила голову набок. — Прости, я не хотела тебя огорчать.
За предыдущие дни у нас было не так много возможностей поговорить по душам. Притом что в первые два дня мы оба спали голыми в источнике. Да, приходили в себя. Да, Дита воскрешала мертвых — сама, к слову, рвалась. Но поговорить не удавалось. Позже был банкет со всеми Стражами и Дружинниками. Там несколько раз я к ней походил, но все сводилось к чему-то вроде: «Все нормально?», «Да», «Точно все нормально?», «Да».
Наши фужеры со звоном соприкоснулись. Мы выпили, и я откинулся на спинку дивана.
— Я понимаю, что если бы не было между нами душевной связи, не получалась бы Связь, соединяющая Господина и Стража. Я верю тебе всем сердцем, Дита. А ты, без сомнения, мне. Однако же тебе явно хотелось, чтобы у нас сложились иные отношения. Я даже не спрашиваю, а утверждаю.
