При этом, в отношении доброго дела, все люди у подвижника должны быть равны. Ибо таким способом он может и недостойных привлечь к добру. И Господь разделял трапезу с мытарями и блудницами, и не отлучал от себя недостойных, чтобы этим способом всех привлечь к страху Божию и чтобы посредством телесного они приблизились к духовному.
[563] Даже те аскеты, которых имеет в виду Гусев, не были уже исключительно преданы созерцанию, — оно было лишь преимущественным их делом и занятием. Когда вызывали их на то обстоятельства, они покидали на известное время свою пустыню, являлись в людные места и принимали то или другое активное участие в деятельной жизни. Начальник отшельнической жизни
Антоний Вел. «с бо́льшей ревностью, чем кто-нибудь, заботился также и о защите обижаемых, и ради этого часто отправлялся в города, так как многие, жалуясь ему, усиленно просили его ходатайствовать за них перед властями и городскими чинами».
[564] При этом «за обиженных подвижник предстательствовал с такой силой, что можно было подумать, будто бы терпит обиду сам он, а не другой кто».
[565] Когда настал сильный голод в городе Ефесе,
Ефрем Сирин, сжалившись над поселянами, погибавшими от голода, сделался попечителем бедных, и на деньги, доставляемые святому, по его убедительной просьбе, богатыми гражданами, он оказывал помощь нуждающимся: устроил дома с разными отделениями, поместил туда больных, кормил голодных, погребал умерших и т. под.
[566]Авва Аполлоний избрал своим подвигом (ταύτην ἔσχεν τὴν ἄσκησιν) заботу о больных, доставляя им все необходимое. Перед смертью он передал свои вещи и завещал продолжать свое служение другому, подобному ему. [567]Авва Агафон говорил: «если бы я мог отдать прокаженному свое тело, а его тело взять себе, охотно бы сделал это. Ибо такова совершенная любовь» (αὕτη γάρ ἐστιν ἡ τελεία ἀγάπη). [568] И действительно, этот авва однажды в течение трех месяцев ухаживал за больным странником, кормил его и вообще заботился о нем. [569]Авва Евлогий увидел па площади увечного, у которого не было ни рук ни ног и, помолившись Богу, дал такой обет: Господи! Во имя Твое я беру этого увечного, и буду покоить его до самой смерти моей, чтобы ради его спастись и мне (ἵνα κ’αγὼ διὰ τούτου σωθῶ). Антоний Вел. в конце их жизни (они скончались почти одновременно) сказал им: «вы скоро удостоитесь венцов от Христа, — он за тебя, а ты за него». [570] Об авве Марке Отшельнике, жившем близ монастыря Пентукулы (Penthucula) рассказывали, что в продолжение шестидесяти трех лет (sexaginta tres; в русском переводе — шестидесяти девяти)
