Он верил, что двери к самым высоким мерам совершенства не закрыты ни для кого — через глубокое покаяние, огонь которого пожирает все нечистое в человеке, через постоянное пребывание умом в Боге Господь по Своей милости может прийти и совершить все Сам.
Слово старца имело особый «вкус». Как и всякое духовное слово, в Боге рожденное, оно обладало все тем же качеством: человек интуитивно распознавал в нем Истину. Его невозможно подделать, подменив истину внешней эрудицией или маской благочестия. Человек слышит голос вечности сердцем, не путем логических доказательств, а через внутреннее свидетельство, не поддающееся никакому анализу. Пройдя умный подвиг — долгий, болезненный и многотрудный, — мыслью старец уже неотступно пребывал в Боге и безвидно созерцал Его величие и мудрость, вливаясь в поток Его вечной воли. Память о Боге освящала всякое его действие и слово, и уже невозможным было для старца не «любить Его всем сердцем и всем умом, и всею душею, и всею крепостью» (Мк. 12:33).
Древнее афонское предание заповедует молодым монахам жить мыслью: «Все старцы святы, но мой старец — святее». Нетрудно было держаться этого правила тем, кто был со старцем Софронием. Однако его простота и доступность скрывали от умного взора современников его подлинные измерения, постижение которых постепенно приходит только теперь, когда его нет с нами.
В личном экземпляре его последней книги «Видеть Бога как Он есть» уже после смерти нашли заботливо вложенную им записку, адресованную всем тем, кого так возлюбила его душа:
Мне нелегко покидать Вас, но я питаю некоторую надежду, что чрез эту книгу, совместно с другими моими книгами, Вы можете видеть мое «глубокое» сердце и мою мысль, которые я пытался выразить чрез мое слово, рожденное в горячей молитве со слезами. Всякий раз, когда Вы пожелаете, Вы можете, читая, быть со мною в плане Духа, особенно если этот род общения поддерживается также совместной молитвою.
Иеромонах Николай Сахаров
