Обычно в мире идет борьба за доминацию [21] над слабейшим. Через убийство, часто масс, люди устанавливают свою власть над миром, и это есть путь мира во всех веках, это есть история нашей человеческой жизни. Но доминация через физическую силу над братом отнюдь не есть проявление величия человека. Величие человека проявляется именно в том христианском устроении, о котором говорит Господь: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих». И это есть конечная цель монашества — уподобление, возможно полное, Христу.
Христос, воистину безначальный Бог, в Своей Природе охватывает все сущее, что сотворено Отцом через Него и Духа Святого. В силу этого во всех формах своего проявления вся космическая жизнь составляет единое общее бытие, но в разных степенях совершенства. И подобно тому, как мы, познавая космическое бытие, усматриваем в нем бесконечное количество слоев, от невидимого глазом атома до чудной системы галактик, так и в монашестве, — которое своим конечным намерением имеет полное уподобление Христу, «Имже вся быша», — наличествуют различные степени совершенства в различных его проявлениях. И то, что несет монах в своем уме, является показателем меры его восприимчивости к Откровению, нисходящему от Бога. В монашество могут прийти люди из всех слоев населения, и потому наблюдаются разделения среди монахов, ибо различно их проникновение в небесные тайны.
Господь, пребывая с нами на Земле, говорил с народом на простом языке, полном образов из повседневной жизни, чтобы самые простые люди могли Его понять. Так, Он объяснил Апостолам: «вам дано знать тайны Царствия Божия, а прочим в притчах» (Лк. 8:10). Но с великим страданием мы переживаем то печальное явление в жизни Церкви, что стоящий на низшей мере понимания не может понять ни мыслей, ни молитв, ни сил, ни созерцаний, ни любви, которыми обладают лица, наиболее способные к восприятию исходящего свыше Откровения. И апостол Павел очень остро переживал в своем апостольском служении этот момент: когда те, кто менее глубоко прозревает в познание божественных вещей, свое видение признают все же концом совершенства и борются за то, чтобы остановить на их видении все строение Церкви. Вот почему говорил он о том, что «напаяет людей молоком духовным». А что превышает их, что доступно пониманию лишь совершенных, — о том он говорит только в кругу совершенных. И добавляет при этом, что «все, желающие жить благочестиво... будут гонимы» (2 Тим. 3:12) даже внутри Церкви, поскольку есть люди, которые не только отвергают совершенство, но и борются против него. И отсюда наш страх говорить о совершенстве.
