Разрозненность обладает достоинствами, которые неведомы разуму. Практичный и оперативный, порядок может оказаться сковывающим. Он помогает движению, но в конце концов его останавливает. Действуя по плану – а можно ли действовать без него? – трудно совершить открытие. Беспорядок, напротив, дышит, как разболтанный механизм. А ведь зазор, неуверенность способствует изобретению. Как раз такой зазор остался между шеей и отрубленной головой.
Всмотримся в игры Девочки с пальчик, прислушаемся к серендипной интуиции Бусико, которую взяли на вооружение вслед за ним все магазины мира: откажемся от научной классификации и разместим физический факультет рядом с философским, лингвистический – напротив математического, а химический – по соседству с экологическим. Изрубим все на мелкие кусочки и перемешаем, чтобы столкнулись нос к носу ученые из разных сфер, говорящие на разных языках… Так они смогут путешествовать, не уходя с работы. Рациональный лагерь римской армии, разрезанный на четыре части двумя перпендикулярными линиями и поделенный на квадратные когорты, сменит пестрая мозаика – калейдоскоп, маркетри, винегрет.
Иноучащийся уже помышлял в свое время о пестром, разнообразном, узорчатом, переливчатом, лоскутном, звездчатом – реальном, как пейзаж – пространстве университета… Если раньше, чтобы достичь другого, нужно было ехать за тридевять земель, а чтобы не замечать его, достаточно было просто оставаться дома, теперь другой сам тут как тут – от него не уйдешь.
Изобретателями становятся те, кто бросает вызов классификации и сеет, доверяясь любым ветрам, тогда как псевдорациональные методы никогда не дают плодов. Как расчертить страницу заново? Отбросив порядок разума: если порядок и нужен, то безрассудный. Нужно изменить разум. Изобретение – единственный подлинно интеллектуальный акт. Так углубимся же в лабиринт микросхем. «Да здравствуют Бусико и моя бабушка!» – восклицает Девочка с пальчик.
А как быть с понятиями, которые порой так трудно определить? Скажи-ка мне, что такое красота. Девочка с пальчик отвечает: красивая женщина, красивая кобылица, красивая заря… Стоп-стоп-стоп, я тебя спрашиваю о понятии, а ты мне сыпешь примерами. Женщин и кобылиц можно перечислять до бесконечности!
Выходит, абстрактная идея – это способ грандиозной экономии, предоставляемый мыслью: красота обнимает все множество красавиц, подобно тому как геометрическая окружность содержит бесконечные мириады кругов. Мы не смогли бы ни написать, ни прочитать ни книги, ни даже страницы, если бы нам нужно было перечислять всех красавиц и все круги, в огромном – несметном – количестве. Как я могу понять, где начинается и где заканчивается страница, без идеи, останавливающей это бесконечное перечисление? Абстракция служит пробкой.
