Единственное "но" — в этом уже не было большого смысла. Концепт, который озвучивал Балов потенциальным союзникам звучал именно так, как его преподнесли Софьевы — "генизлы" и обычные люди живут не пересекаясь, существуя в двух параллельных сообществах. По сути, изолированные друг от друга. Ультиматум "ядерщиков" сделал его полностью бессмысленным. Планетарное правительство кланов, бессмертие для каждого человека, полная защита от всех болезней. Правила игры поменялись на ходу и вся расстановка полетела в пропасть.
Поэтому, сейчас Балов сидел перед экраном ноутбука, отхлёбывая кофе и пытаясь понять, что делать дальше. В армии уже началось брожение. Вовсю замазанная в делах "генизлов" РСК взорвалась изнутри — часть офицеров просто отказывается подчиняться приказам командования, другие и вовсе принялись отстреливать тех, кто служил сразу нескольким хозяевам. В Москве, управление РСК блокировали внутренние войска, но в ход идущего внутри боя, пока не вмешиваются. Впрочем, в самом МВД ситуация тоже непонятная — министр вроде бы как пропал, его заместители отдают противоречащие друг другу приказы.
Ещё немного — и дело может дойти до полномасштабных столкновений, от которых рукой подать до войны. Как это остановить, он пока не понимал. Ни одной стоящей идеи, за которую можно было зацепиться. Вздрогнув от звонка спутникового телефона, советник хмуро поднял трубку. После разговора, длившегося всего несколько минут, он набрал другого абонента — командира отряда специального назначения "Рысь", который в предыдущем разговоре согласился выступить на стороне Балова. Выслушав короткую эмоциональную тираду со стороны собеседника, наполовину состоящую из мата, начинает говорить.
— У нас есть возможность всё исправить. Поднимай всех в ружьё — вы отправляетесь в Сибирь.
Несколько секунд стоит тишина, нарушаемая только гулом старого светильника, висящего под потолком. А потом за дверью что-то осторожно спрашивают. Говорят на мандаринском, но по интонации и так понятно — спрашивают, кто там. Аня отвечает, обращаясь на английском, а я наблюдаю за коридором. Соседи наверняка слышат шум, но я сомневаюсь, что в таком районе кто-то рискнёт показать нос наружу. Особенно, когда в городе творится полноценный хаос и по сути, идут боевые действия.
Человек внутри, к счастью тоже знает английский, так что процесс коммуникации налаживается. Но вот дверь он открывать ни в какую не хочет. Свортова пробует убедить его пустить нас, представляясь сотрудниками охранной компании, которых прислали для его охраны. Но её собеседник, словам девушки явно не сильно верит. Впрочем, загляни я в глазок и обнаружь перед своим жилищем девушку в окровавленной и отчасти порванной майке на голое тело, которая серьёзно испачкана — тоже бы начал сомневаться, что она может представлять какую-то охранную компанию. Но иных вариантов нам в голову не пришло.
