Глядя на его измученное, утомленное, вытянувшееся лицо, на круги под глазами и запавшие щеки, Зина вдруг осознала всю степень собственного чудовищного эгоизма.
— О чем ты так задумалась? — устало улыбнулся он, взглянув на нее.
— Ты хоть эту ночь спал? — вдруг выпалила Зина, сама не понимая, как это у нее вырвалось.
— Нет, — лицо Бершадова стало серьезным. — И сегодня не буду. Ты, наверное, уже слышала о провале нашей группы в Приднестровье?
— Слышала, в столовой, — честно призналась Крестовская.
— Очень хорошо, — Бершадов удовлетворенно кивнул. — Мне и было нужно, чтобы расползлись такие слухи. На самом деле никакого провала не было. И, как ты понимаешь, быть не могло. Даже несмотря на то что погибли люди.
— Ну тогда хорошо, — Зина не спускала с него глаз.
— Есть агент, — продолжал Григорий. — Очень опасный, давно работающий на нашей территории. Подробности тебе знать ни к чему. Я следил за ним очень долго. Охотился, как сторожевая собака. И наконец выследил.
— Поздравляю, — произнесла Крестовская.
— Да, ты можешь меня поздравить, — без тени улыбки ответил Бершадов. — Несколько моих операций по его ликвидации провалились. Но я упорно шел к цели. И под шумок перестрелки в Приднестровье он был моими людьми ликвидирован.
— Как? — Зина затаила дыхание.
— Путем смертельной инъекции. Самоубийство, конечно, — пожал плечами Григорий, — самый эффективный и самый простой способ. Но шел я за ним очень давно. Охота за этим существом и привела меня в Овидиополь. В дом, где я обнаружил первую убитую девочку.
— Ты хочешь сказать, что к этому делу причастна иностранная разведка? — мгновенно насторожилась Крестовская.
— И об этом мне хотелось бы тоже узнать. Будет очень плохо, если твои слова верны, и это очередной иностранный след. Впрочем, как по мне, это самая обыкновенная уголовщина. Речь идет либо о маньяке — это похоже на серийные убийства, либо же о ритуальных убийствах. Если последнее — здесь возможен след иностранного агента. Но мне бы очень хотелось верить в то, что это не так.
— Понимаю, — буркнула Зина, старательно отводя глаза в сторону и зачем-то изучая пятно на ковре возле стола.
— Если вдруг окажется, что это след иностранной разведки, ты получишь более подробную информацию, — как-то устало произнес Бершадов. — Пока же это тебе ни к чему. Ну а теперь я хотел бы услышать твое слово. Окончательное, нормальное и без сопливой истерики.
— Я… — откашлялась Крестовская, — буду заниматься этим делом. — Она решительно подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Можешь на меня рассчитывать. Я буду вести расследование, хоть не совсем умею. И я постараюсь тебе помочь.
