— Я тоже.
— Хочу, чтобы ты пришел и жил со мной.
Глен удивленно уставился на него.
— Серьезно?
— Серьезно, — рассмеялся папа.
— Где? В торговом центре?
Папа кивнул.
— В торговом центре.
— А как же мама?
— Твоя мама — сука, — сказал папа тем же мягким звучным тоном. Глаза Глена расширились, когда он услышал это плохое слово. — Она настоящая шлюха и заслуживает смерти.
Глен испуганно отошел от стеклянной двери. Папа все еще улыбался, его голос звучал мягко, но что-то в его глазах было не так, и от этого Глену вдруг стало очень холодно.
— Глен! — позвал папа, и теперь его голос звучал уже не так мягко. — Я еще не закончил с тобой разговаривать!
Испугавшись, Глен снова прижался лицом к стеклу. Он стоял там, слушая, как его отец говорил, объяснял что-то, и холод внутри него нарастал.
Он отстранился только тогда, когда папа попрощался и свет в торговом центре начал меркнуть.
Она заслуживает смерти.
Глен закрыл глаза и услышал эхо папиного голоса.
Заслуживает смерти.
Глен пробежал через всю стоянку и разорвал карман своей куртки, когда быстро пролезал через дыру в заборе.
Он не переставал бежать, пока не оказался в квартале от дома.
* * * *
На этот раз Глен сам заговорил об этом за ужином. Мэрилин знала, что его что-то беспокоит, но подумала, что после того разговора, который они провели накануне вечером, по крайней мере эту тему они прояснили.
Поэтому она очень удивилась, когда Глен сделал глоток молока и выпалил:
— Я снова видел папу в торговом центре!
Она проглотила кусочек запеканки и уставилась на него. Глен отвернулся, ерзая на стуле. Он казался чрезмерно нервным, почти испуганным, и Мэрилин поймала себя на мысли, что, возможно, произошло нечто большее.
— Глен, — сказала она. — Ты ведь на самом деле не видел папу, правда?
— Видел! — настаивал он.
Мэрилин положила вилку и повернулась к нему лицом. Это была ее вина. Снова это была ее вина. Она должна была рассказать ему все в прошлый раз; она вообще не должна была пытаться оградить его от этого. Ее сердце бешено колотилось, и по какой-то причине, глядя на Глена, неловко ерзающего на стуле, она почувствовала страх.
— Глен, — медленно и прямо сказала она. Сын поднял на нее взгляд. — Ты не видел папу.
— Видел!
— Ты не мог его видеть. Я убила его.
Глен тупо уставился на мать.
— Папа нам солгал. Он так и не завязал. Он все еще был в банде. И он снова собирался морочить нам голову.
Глен оторопел. Он безучастно смотрел на мать, как будто не слышал ее слов.
