Время шло, уже был заварен и отодвинут на край плиты целебный настой из семи трав и семи плодов, уступив место котлу поменьше, где теперь тихонько кипел бульон из нежного мяса осеннего тетерева. Самое то на суп для промерзших путников или на бульон для раненых… и пора бы решить, следует ли забросить в него миску загодя порезанных овощей, слегка привяленных с приправами … но зверей все нет. Ильда уже раза три открывала двери и бдительно вглядывалась в неутихающую круговерть метели, наблюдая как с каждым разом чуть сереет мрак и слабеет мороз, обещая перемену погоды. Однако пока не заметила никаких признаков возвращения барсов.
Нет, за преданных помощников она не волновалась, снежные барсы умные и мощные звери, недаром каждая уважающая себя знахарка старается завести именно такого. Или даже парочку, несмотря на впечатляющую цену. Но Ильде просто повезло, Рис и Рита были братом с сестрой, самыми последними и слабенькими щенками в помете и их продавали парой по цене одного. Она взяла не глядя, надеясь на силу своих трав и дара. И выходила-таки, хотя в первый месяц вставала по ночам каждый час, чтобы влить в слабенькие пасти по ложечке смешанного с молоком бульона. Зато теперь знала, что звери никогда не подведут и не продадут за кусок мяса, даже если будут сдыхать от голода.
Поэтому сейчас знахарка сильнее всего тревожилась о тех, кого ушли спасать ее мохнатые друзья. Видать непросто им там приходится… а она и помочь не может. Даже шагу из избушки сделать нельзя, в такой метели очень легко заплутать и прийти к обрыву, по краю которого идет основная тропа. Только барсы и горные яки, на которых преодолевают перевал в это время года путешественники, могут выжить здесь и не сбиться с пути.
Нижний колокольчик, нарочно поставленный для зверей, чтоб могли сообщить о своем возвращении, дергая лапой за специальное кольцо, залился звоном лишь утром. К этому моменту за окошками сквозь пелену метели и туч уже слабо светлело низкое небо, и Ильда начала всерьез паниковать.
– Слава богам… – метнулась девушка к двери, молясь теперь лишь об одном, чтобы помощники вернулись вдвоем.
И боги услыхали ее просьбу, оба зверя были живы. Хотя казались промерзшими сугробами, так плотно забилась в длинный мех снежная крупа. Странный тюк, который они тянули за собой, тоже походил на сугроб, но более страшный. В нем угадывалось человеческое тело, лежавшее на спине судя по проталине напротив лица, на которое даже Ильда не могла смотреть без содрогания. Кто-то очень кровожадный изуродовал его десятком глубоких порезов, и сквозь толстый слой запекшейся, смешанной со снегом крови, трудно было понять, целы ли там глаза и нос.
