Девушка присела возле стола, достала из нижнего шкафчика провощеное полотенце, в которое завертывала хлеб, вытащила ломтик и налила из ковша бульона, только теперь припомнив, что вечером так и не поела.
Лэрд появился как раз вовремя, она только сгребла в рот последние крошки и сделала последний глоток.
– Я готов, – проскрипел недовольно и отвернулся к окну. – А почему ставни закрыты?
– Они не закрыты, – проследив за его взглядом, так же сухо сообщила хозяйка приюта, – просто еще темно. Пять часов после полуночи. Идем.
Поднялась и не оборачиваясь направилась в холодную пристройку, дверка в которую скромно пряталась в дальнем уголке кухни. В длинном, во всю боковую стену домика строении разместились летняя кухня, кладовая для продуктов, чулан и дровяник. А еще дверца в теплую умывальню для гостей, и Ильда все это лаконично объяснила, ведя пациента к чулану.
Распахнув дверь, девушка отступила в сторону, вдвоем в чулане не развернуться. Да и нечего ей там смотреть, все уже видела, когда раскладывала вещи прямо на полу и мазала раствором.
Лэрд возился с вещами минут пять, не более, но когда вылез, взгляд его был мрачным, как у приговоренного.
– Ты не отрезала пуговицы и пряжки? – спросил он глуше чем прежде, и знахарка от возмущения даже дар речи на минуту потеряла.
– Я целительница, а не одна из твоих подружек, – опомнившись, процедила Ильда в лицо пациенту так яростно, что теперь уже он опешил, – и еще никогда нитки чужой не тронула!
Крутнулась с такой злостью, что юбка взвилась словно от порыва ветра и бросилась прочь.
– Стерегите, – сворачивая за печь, к лесенке, велела верным барсам. – есть не давайте!
И белкой взлетела наверх.
Снимая фартук и чепец Ильда искренне надеялась снова провалиться в сон, едва коснувшись головой подушки. Не тут-то было. Обида кипела в груди растревоженным осиным роем, жалила и жгла невысказанным протестом. И злостью на саму себя, за какие-то глупые, базарные обвинения, брошенные в спесивого лэрда от растерянности. Не так, вовсе не так должна отвечать на неправедные наветы уважающая себя, знающая себе цену знахарка.
И ведь знала Ильда все эти слова, и сказать умела хлестко, но учтиво, а поди ж ты! Когда пришлось на самом деле отбиваться от грязных подозрений – одно лишь и смогла бросить в обидчика, каких-то девок. Причем даже не зная наверняка, есть они в его жизни или там цветет и плодоносит райский сад семейного счастья.
