— Зед, в их группе более тридцати человек.
— Я должен уничтожить только одного.
Ди подошел и слегка толкнул ее локтем.
— Зед, она не очень верит в твои способности.
— Она знает меня всего двадцать четыре часа. Еще не видела моих способностей.
Она видела некоторые его способности. Хорошо, может быть, не видела так много, как чувствовала, и те доказали, что он может нести их обоих. Она покачала головой, чтобы выбросить эти мысли.
Ди послал ей одобряющий взгляд.
— На самом деле, у них нет шансов. Они не узнают, что он там, пока не станет слишком поздно.
— И даже тогда большинство вообще не узнает, что он когда-либо приходил, — добавил Сэв.
— Это была настоящая заноза в заднице, когда мы были моложе, — Ди поморщился и потер руку, как будто вспоминая давно ушедшее, но все еще болезненное воспоминание детства.
— Вы двое допросите этого, а затем займитесь вопросами безопасности по периметру. Возьмите бету или двух с собой, в помощь, — протянув руку, Зед потянул Рипли к себе. — Где мы можем поговорить наедине?
— Когда ты говоришь, наедине…? — спросила она.
— Наедине, чтобы уши койота не могли услышать.
Ее щеки покраснели, так как ее мозг и либидо не думали о разговоре наедине, а скорее об уединении, раздеться.
— Поняла. Сюда. Столовая должна быть пуста в это время суток.
— Что заставило появиться этот восхитительный румянец на твоих щеках? — дразнил Зед. Она уже сомневалась, что он позволил своей игривой стороне выйти. Он добавил:
— Честно говоря, после нескольких десятилетий целибата, спальня с тобой в течение месяца звучит чертовски потрясающе.
Они заняли место в конце коридора. Рипли прикусила губу, сильно стараясь не тянуться к нему. Она так долго была без мужчины, но боролась с незнакомым желанием прикасаться к нему, чтобы успокоиться.
— Ты ведь идешь за ними, не так ли?
— Другого способа нет.
— Но, теперь я в паре. Джеб не причинит вреда…
— Он все еще хочет эту стаю, и здесь есть масса неспаренных женщин. Он будет продолжать приходить. Они слишком глупы, чтобы поступить иначе.
— Тогда я пойду с тобой.
— Нет.
Оскорбившись, ярость поднялась в ней. Она ожидала этого от некоторых доминантов, но не от своей пары. И не направленное на нее.
— Почему? Потому что я женщина?
— Нет, потому что я работаю один. Я всегда работаю в одиночку.
Она встала.
— Это глупо. Я знаю, где они живут.
— Могу следовать их запаху. Они не смогут его скрыть. Поверь мне, один из твоих щенков может их найти.
— Я последую за тобой, — руки на бедрах, она показала ему сильную бету, которой всегда была. Он может быть ее доминантом, но это не означало, что она станет покорной в одночасье и подчинится каждой его воле. Это не было частью ее натуры, и как она была воспитана.
