- Вот, поганка, честному человеку после трудового дня расслабиться не даёт.
Из открытого окна слышен голос бабки:
- Расслабился уже, хватит, или хочешь носом в навоз упасть, как вчера?
- Убирать надо навоз вовремя со двора!
- Так что же не убрал? Упал бы на чистое!
Дед сплюнул на землю:
- Вот поганка! Я ей слово – она мне десять. Никакого уважения к мужику. Говорили мне, не женись ты на этой Хольм, наживёшь себе неприятностей. Проклятый род! Детей неизвестно от кого рожают, наверное, от самого Гелала!
Бабка вышла на крыльцо, в руках – чугунная сковородка.
- Что ты городишь, дурень старый? Ребёнка испугаешь!
Маленькая Грета спрашивает:
- Деда, а кто это Гелал?
- Демон это, несущий в себе первородное зло! Он приходит один раз в несколько лет, вселяется в одиноких путников и брюхатит женщин, но никак не может заполучить собственное тело. И только бабы из рода Хольм могут возродить Гелала в своём чаде, точнее – исчадии.
Бабка стала демонстративно помахивать сковородкой, а дед прикрывать голову руками, поглядывая на неё опасливо. Ничего хорошего от этих баб не жди.
- Деда, значит, я исчадие?
Дед посмотрел на неё, как будто только что увидел.
- Что ты, лапонька, это я не про тебя!
- Ну что, довыпендривался? – Бабка была не на шутку зла. – А ну вали спать на сеновал, пока не огрела сковородой!
Дед, согнувшись и продолжая прикрывать голову, потащился в сторону сеновала. И кричал уже издалека:
- Оракул говорил, что скоро Гелал возродится! А у кого, как не у Хольм? Ведьминский род!
Бабка не выдержала и запустила в него тяжеленной посудиной. Дед резво отпрыгнул, за столько лет научился уворачиваться!
- Бабуля, не обижай дедушку! – Грета заревела во весь голос. Ей почему-то было жалко деда и страшно от того, что она может быть порождением зла.
- Ну что ты, внученька, не плачь, я же не по-настоящему! И насчёт исчадия зла не беспокойся! Гелал – он же мужик! Ты не можешь быть исчадием.
Грета резко вынырнула из тьмы. Долго кашляла, как будто нахлебалась воды, затем медленно поднялась с пола. Увиденное ею не особо прояснило происходящее с племянницей, и не дало ответа на вопрос, что же делать дальше. Придётся немного подождать. Оставалась другая проблема. Если считать от зачатия, то роды придутся на первые дни весны, Берта тогда ещё будет учиться. Если живот к тому времени вырастет небольшой, то под мантией его будет не особо видно. Но если после рождения будет много молока, то этого не скроешь, а подавлять лактацию и кормить младенца буйволиным молоком не хотелось. Надо любыми путями отложить роды до каникул. Она занялась расчётами доз эликсира и кратности приёма, чтобы продлить беременность месяца на полтора. Берта продолжала ходить на занятия, пила эликсир. А тётка строго-настрого запретила ей распространяться о беременности и велела всегда носить мантию.
