Общественная ассамблея, однако, не является законодательным органом. Туда никого не избирают. Любой человек может там присутствовать, хотя никому это не вменяется в обязанность. Люди говорят сами за себя, а не за кого-либо другого. Но даже если они говорят о конкретных проблемах, они хорошо понимают, что их личное удобство – это ещё не всё. Они хотят, чтобы удобно было всем. Они ценят товарищество с соседями. Прежде всего они пытаются уменьшить непонимание и прояснить ситуацию. Одного этого часто достаточно, чтобы достичь соглашения. Но если недостаточно, они ищут компромисс. Чаще всего они его находят. Если же нет, то собрание может отложить вопрос, если он не требует немедленного решения, так что всё сообщество может осмыслить и обсудить его до следующей встречи. Если и так не получится, то сообщество будет думать, есть ли способ временного расхождения большинства и меньшинства, каждого по своим предпочтениям.
И даже после всего, если у людей остаются непримиримые разногласия по важному для них вопросу, меньшинство имеет два варианта. Оно может присоединиться к большинству на этот раз, потому что согласие в сообществе важнее, чем сам вопрос. Может быть, большинство сможет уступить меньшинству в решении другого вопроса. Если ничего не помогает и если вопрос настолько важен для меньшинства, оно может отделиться, чтобы сформировать отдельное сообщество, как бывает в различных американских штатах. Это не неудача анархии, потому что новое сообщество воссоздаст анархию. Анархия не является идеальной системой – она просто лучше остальных.
Мы не можем удовлетворить все наши потребности или желания на местном уровне.
Может быть и не все, но гораздо больше, чем сейчас. Существуют археологические данные о дистанционной торговле, на расстояния сотен и даже тысяч километров, в анархистской, доисторической Европе. Анархистские примитивные общества, которых изучали антропологи в ХХ веке, такие как охотники-собиратели сан (бушмены) и племена Тробриандских островов, вели такую торговлю между отдельными «торговыми партнёрами» – хотя это было больше похоже на обмен дарами, чем на привычную нам коммерцию. Практика анархии никогда не зависела от одной лишь локальной самообеспеченности. Но многие современные анархисты настаивают, что общины и регионы должны быть по возможности самодостаточными, чтобы не зависеть от дальних, безличных внешних поставок предметов первой необходимости. Даже при сегодняшних технологиях, зачастую разработанных специально для увеличения торговых рынков за счёт разрушения самообеспеченности, местная самодостаточность осуществляется легче, чем правительства и корпорации хотят, чтобы мы думали.
