). Наука это общественная практика с характерными методами, а не накопление формально сертифицированных «фактов». Не существует голых, внеконтекстуальных фактов. Факты всегда соотносятся с контекстом. Научные факты соотносятся с теорией или парадигмой (
т. е. с формализованным контекстом). Электроны это частицы или волны? Ни то и ни другое, но и то, и другое, согласно Нильсу Бору – это зависит от того, где вы ищете и почему. Являются ли постулаты и теоремы евклидовой геометрии «истинными»? Они очень хорошо соотносятся с большей частью физической вселенной, но Эйнштейн обнаружил, что неевклидова геометрия Римана
12 лучше описывает такие важные явления, как гравитация и отклонения световых лучей. Каждая геометрия внутренне непротиворечива, каждая несовместима с другой. Никакой факт или факты не решат противоречий между ними. По мере необходимости физики преодолели несоответствия и научились жить с несопоставимыми теориями относительности и квантовой физики, потому что годятся (почти) они обе. Ньютоновская физика всё ещё вполне применима внутри Солнечной системы, где ещё есть место нескольким «фактам» (вроде прецессии
13 Меркурия), не поддающимся эйнштейновской теории относительности, которая, безусловно, применима в остальной Вселенной. Назвать одну теорию истинной, а другую ложной, это как назвать истинной Тойоту, а Model-T
14 ложной.
Теории создают факты – и теории уничтожают их. Наука одновременно, и обязательно, прогрессивна и регрессивна. В отличие от Уолтера Альтера, наука не предпочитает какое-то одно направление. Не существует пассивной, предшествующей, «организованной, структурированной, прогнозируемой и постижимой» Вселенной, ожидающей нашего прометеевского прикосновения. В той мере, в какой Вселенная упорядочена, – а по нашим познаниям нельзя сказать за всю Вселенную – это наших рук дело. Не только в очевидных вещах, что мы создаём семьи и строим города, выбираем наши жизненные пути, но больше в схематичной силе восприятия, с помощью которой мы преобразуем сумбур чувственных данных в «таблицы», где есть «на самом деле» лишь множество мельчайших частиц в почти пустом пространстве.
Альтер выступает против обнозиса, плохо понимаемого им неологизма для игнорирования очевидного. Но игнорирование очевидного – это «очевидная» предпосылка для науки. Как выразился С. Ф. Ч. Милсом,15 «…то, что очевидно, не может быть в чём-то неверным: подобно движению Cолнца, это может быть только в корне неправильным». Очевидно, что Солнце вращается вокруг Земли. Очевидно, что Земля плоская. Очевидно, что стол передо мной – твёрдый, а не представляет собой, как полагают мистики-атомщики, почти полностью пустое пространство. Очевидно, что частицы не могут быть волнами. Очевидно, что человеческое общество невозможно без государства. Очевидно, что охотники-собиратели работали больше современных наёмных рабочих. Очевидно, что смертная казнь сдерживает преступность. Как бы то ни было, нет ничего более очевидного, чем то, что все эти положения являются ложными. То есть они не могут квалифицироваться как «факты» в рамках любой системы взглядов, которую бы её сторонники принимали за свою. Более того, все защитники (таких вот взглядов, их ещё предостаточно) яро утверждают, подобно Альтеру, позитивистски-эмпирическую систему взглядов, в которой их ошибочность бросается в глаза.
