— Простите, — камер-паж растерянно замер. — Опять три за раз и все по разным точкам. Только закончил. А вы… эээ… — он вытащил из-за пазухи блокнот. Перелистнул пару страниц и неловко потоптавшись на месте, спросил: — Где я вас подобрал? Сами понимаете, всех запомнить не могу. Пока не могу. Будет замечательно, если вы назовете свое имя. Еще лучше, если номер прибытия.
— И вот мне стало скучно, — фыркнула я. Должно быть этот кусочек подсознание взяло из вчерашнего дня, где мне оформляли страховку. — Ненавижу тягомотину.
Подойдя к молодому человеку, вырвала у него из рук блокнот. На страницах в клетку разместился нечитаемый список неизвестных символов. Непонятные каракули занимали половину блокнота и совсем не напоминали письменность родного мира.
Чему удивляться? Во сне невозможно ничего прочесть, а если удается вызволить знакомые буквы, то при повторном прочтении они превращаются во что-то иное. Безнадега и трехцветная радуга, скорее бы меня засосало обратно в сюжет сна, а то вдруг еще не высплюсь.
— Код Зеленый, Лёша, — укоризненно повторила сверкающая яма. — Изъятие произошло в автономном режиме. Опять сбой в формирующих элементах. Должно быть, гроза продолжает бушевать между мирами.
— Лёша? — переспросила я. Вошедший напоминал какого-нибудь Ванюшу, Елисея или Ефрема, но точно не Лёшу.
— Вообще-то, Ле'ахеш'иарс'ту, — то ли представился, то ли проклял парень. — Прибывшие для простоты зовут Лёшей. Прицепилось намертво. Но если дикция позволяет…
— Лёша, так Лёша, — согласилась я, возвращая блокнот. — Че сразу угрожать-то?
Парень юмора не оценил. Вздохнул и покачал головой.
— Вечно с вами одни проблемы. Ладно, номер эээ… — Лёша черканул на листке пару строк, — номер сто сорок два.
— Сто сорок два уже есть, — пронесся гул по пещере. — Сто сорок три тоже, как и сто сорок четыре.
— Сто сорок пять? — ничуть не смутился встречающий.
— Все есть, — подтвердила яма. — Только что проверил. Все сто сорок семь. Код Зеленый, пункт предпоследний. Автономное изъятие.
— Неужели опять? Лишь бы Клод не…
— Вы не переживайте, — перебила я его, разворачиваясь в ту сторону, откуда явился труднопроизносимый парень. Не торчать же в пещере до победного. Холодно и промозгло. А где-то вдалеке мерцает свет и выход наружу. — После ста сорока семи еще куча цифр есть: двести восемь, триста пять. А еще есть дроби, если целых чисел не хватает.
Ступая на сырую тропинку и придерживая подол неудобного платья, я направилась к просвету.
