Первоначальная теория Макса Вебера о протестантизме и капитализме не касалась трудовой этики рабочих. Речь шла о трудовой этике торговцев. Сомнительно, чтобы какая-либо трудовая этика когда-либо и где-либо доминировала в сознании большинства рабочих.134 Большинство рабочих не настолько глупы, как иногда их воображают интеллектуалы. И большинство интеллектуалов не так умны, как они думают. По словам историка труда Герберта Гутмана: «во все времена в американской истории – когда страна была ещё доиндустриальным обществом, когда она была индустриализирована, и после того, как она стала ведущей индустриальной страной мира – самые разные американцы, некоторые из них были более выдающимися и влиятельными, чем другие, своими мыслями и поведением, дали понять, что протестантская трудовая этика не глубоко укоренилась в социальной структуре нации».135
Другим научным интересом Гутмана была афро-американская история. Не слишком удивительно, что он нашёл доказательства того, что рабы, хотя они почти все были благочестивыми протестантами, не поддерживали протестантскую трудовую этику.136 Я в значительной степени согласен с этим суждением: «Когда мы смотрим на ситуацию с той самой исторической точки зрения, которая якобы породила её, объяснения в терминах протестантской этики оказываются не более чем изобретением социальной науки ХХ века с необоснованными претензиями на древнее происхождение».137 Вебер приводит мало свидетельств, и слишком многое в них состоит из безвкусных, авантюрных сентенций из «Альманаха Бедного Ричарда». Его автор, честолюбивый Бенджамин Франклин, не был кальвинистом и, вероятно, не был христианином. Он был совершенно современным человеком: возможно, первым.
Протестантское христианство сделало одну вещь: оно лишило веселья воскресенье, день отдыха. Оно, конечно, предписывало воздерживаться от работы, но также и от игры, предписывая слушать длинные проповеди. Даже работа может быть, как заметил Ницше, более приятным использованием времени: «трудолюбивым расам очень тяжело переносить праздность: то был мастерский трюк английского инстинкта – сделать воскресенье до такой степени священным и скучным, чтобы англичанин незаметно для себя снова начал сладострастно помышлять о своих будних и рабочих днях».138 Но англичане не всегда были такими. Их к этому приучили, отчасти, возможно, благодаря религии, но главным образом благодаря самой производственной дисциплине.
