В зале повисла тишина. Через несколько секунд чётко раздался голос Изабель:
— Баста, баста, отпусти. Твоя взяла.
Опять начался галдёж, в котором я ничего не мог понять. В этот момент щёлкнули створки двери, и вошла Девика. Я остановил воспроизведение и подошёл к ней.
— Ну, как там Габи?
— Уже всё в норме. Я ей сделала массаж. Назирэ приготовила растирку. Ей уже легче…
— А как поживают остальные?
— Кто? — с наигранным удивлением спросила Вика.
— Хелена и Изабель…
Вы думаете, что я садист и мне нравится ставить своих жён в такие ситуации? Нет! Они сами себя ставят.
Я глядел жене в глаза, а она не смогла ответить мне тем же. Её смуглое лицо стало пятнистым.
— Ты это видел?
— Да, уж! Кто тебя вызвал?
— Али, пожалуйста, не беспокойся! Уже всё в порядке!
— А конкретнее?
— Небольшое растяжение у Изабель, у обеих пара десятков синяков и ушибов.
— По-твоему, я могу их выпустить в город, чтобы народ судачил, откуда у моих жён синяки по всему телу?
— Их можно не выпускать…
— А тех, кто ничего не сделал для улаживания конфликта и даже раздувал его? Их надо пустить в город?!
Девика ничего не сказала и лишь молчала, нервно покусывая губы.
— Где они? — спросил я.
— У себя.
— Объяви сбор в Большом Зале.
Я не хочу пересказывать, как я вправлял мозги своим жёнам. Я говорил им, что не хочу их видеть, что они вообще ни о ком не думают, что их, как маленьких детей, нельзя оставлять одних и так далее. А в конце я объявил им, что они все на пятнадцать суток находятся под домашним арестом, и до конца месяца выезд в город им не светит. Я всё больше распалялся, в то время как мои жёны сохраняли гробовое молчание. Под конец я покинул зал, жалея, что не могу хлопнуть дверью, как это делалось в старину.
По дороге я заглянул в командную рубку. Там сидели Лейла и Марков и мило ворковали. Меня они не заметили, и я тихо удалился к себе в каюту, заперев дверь.
Минут через десять по телефону позвонила Девика. Я не ответил. Ещё через пять минут позвонила Роксана, и я тоже её проигнорировал. Когда после длительной паузы я подумал, что меня оставили в покое, раздался ещё один звонок. Звонила Натача.
— Я слушаю, — недовольным тоном ответил я.
— Али, можно с тобой поговорить? Я здесь…
Я молча разблокировал входную дверь. Ещё не было такой проблемы, которую мы с Натачей не решили бы.
Она вошла и уселась в кресло в углу комнату. Я сел на кровать и похлопал по покрывалу рядом с собой. Натача подошла и села возле меня. Я положил голову ей на колени и обхватил её бёдра руками.
