Герберт кивнул Флю и Зайцу, и они вошли в воду с синхронностью, которой близнецы могли бы гордиться.
Элкингтон сделал знак креста, которого Герберт мог бы тронуть, если бы Элкингтон сначала не проверил, смотрит ли он.
В Имперском колледже, менее чем в миле от Эксибишн-роуд, было отделение вскрытия. Патологоанатом, невысокий мужчина, чьи очки были круглыми и блестящими, как макушка, ждал Герберта в фойе.
«Рэтбоун», - просто сказал он.
Рэтбоун, Элкингтон, Флай, Заяц; разве у этих людей не были христианские имена?
Герберт и Рэтбоун пожали друг другу руки.
«Хорошо, тогда, прямо сейчас». Голос Рэтбоуна повышался и понижался в щебетущих завываниях. "Давай продолжим, да?"
«Скоро будет отставание», - объяснил он по дороге в комнату для вскрытия; пешеходы, сбитые машинами, едущими слишком быстро в темноте, пожилые люди, для которых чрезмерное загрязнение окажется слишком большим.
Герберт решил, что это удача, что тело было найдено до того, как началось бегство.
Он не мог пробыть в воде долго, поскольку все еще оставался узнаваемым человеком, и Герберту более чем достаточно, чтобы представить, каким должен был быть этот человек в жизни.
Он пробежался по алфавитному контрольному списку, который ему вбили во время тренировки Пятого по наблюдению. А для возраста: от двадцати до двадцати лет. В для телосложения: средний, насколько он мог судить, из-за темного костюма мужчины, который аккуратно переходил к С в поисках одежды - белая рубашка, малиновый галстук, модные черные туфли, без шляпы. Ничего удивительного в этом нет; мужчины неизменно носили пиджак и галстук, что бы они ни делали и куда бы ни шли. Однако странно, что в такую погоду не было пальто.
Никаких отличительных знаков. Этническое происхождение: европеоид. F для лица, в данном случае несколько напоминающего херувим, даже несмотря на посмертный отек. Никаких очков, по крайней мере, ни один еще не надевал на уши; и, поскольку он был мертв, нет возможности определить его Походку. Его волосы были светлыми и гибкими. Он не нес никаких вещей.
Все это пронеслось в голове Герберта менее чем за секунду.
Рэтбоун быстро и эффективно разделал тело, пока оно не было разложено в бесславной наготе на столе для осмотра. Герберт предположил, что патология со всем упором на клинические и
химикат, предназначался для санации смерти. Здесь это, казалось, произвело прямо противоположный эффект, сделав его даже более отвратительным, чем считал возможным Герберт.
