Со своей стороны, Элкингтона больше всего беспокоила его очевидная неспособность внушить Герберту какие-либо признаки полицейских навыков, подходящих для отряда убийц. Когда они погрузили раненого в кузов машины скорой помощи для поездки в Королевскую больницу Фри в Хэмпстеде, Герберт пообещал, что позвонит позже или, по крайней мере, по телефону.
Когда они ушли, Герберт вернулся к более важным делам; именно то, что искал Казанцев.
Вряд ли Герберт мог винить Казанцева в тщательности своих поисков. Теперь, когда он тоже нашел время, чтобы покопаться в атрибутике спальни Стенснесса, он увидел, что Казанцев упустил несколько драгоценных возможных укрытий.
Оборотная сторона каждой картины была прорезана, подушки и подушки были разрезаны (каким бы ножом он ни пользовался для этой цели, Герберт считал себя счастливчиком, потому что Казанцев не держал его во время их борьбы), половицы разорваны, и из них вырваны куски. плинтусы.
Жалко, что Казанцев был русским, подумал Герберт; он бы отлично подошел к Five.
Герберт продолжил с того места, где остановился Казанцев, расширив свои поиски за пределы спальни Стенснесса на остальную часть дома. Еще не было обеда; соседи по дому еще будут работать часами.
Он ощупал внутреннюю часть духовки, поднял каждую банку и жестяную банку в кладовой, заглянул в шкафы под кухонной раковиной, порылся в почве в оконном ящике, теперь уже забитом зимним паром, открутил основания ламп, вытащил книги с полок, заглянуть за них, пощупать картины и зеркала, встряхнуть шторы, перебирать пальто и куртки с проворством карманника и сваливать одежду из шкафов кучей, неопрятность которой говорила о его растущем отчаянии; поскольку в конце этих гигантских поисков, проведенных более часа в казни, Герберт
нашел именно то, что, как он считал, натолкнулся Казанцев, а именно ничего.
Жизнь Стенснесса или, по крайней мере, ее часть, доказательства которой он оставил дома, казалась такой же заурядной, как и жизни подавляющего большинства людей: оплаченные и неоплаченные счета, куча дешевых триллеров и тонкие файлы межведомственных меморандумов, которые могли бы вылечить даже самого рецидивирующего бессонницу.
Задыхаясь, Герберт прервал свою охоту, чтобы ответить на зов природы, хотя его больше от адреналина помешанного прогресса, чем от суровости упражнения.
Нацелившись на фарфор, он огляделся, пытаясь понять, где бы он спрятал что-то очень важное. А потом это дошло до него.
