Несколько мгновений он стоял как статуя, прислушиваясь к любому шуму.
Тишина.
Прямо впереди находилась кухня, а справа - гостиная, которая выходила на улицу через нижнее из двух эркеров. Он увидел пару слегка потертых диванов, письменный стол, книги, набитые сутулыми плечами на выбеленных полках; и Элкингтон, лежащий на полу, его запястья связаны за спиной галстуком, лодыжки связаны ремнем, а во рту заткнуто кухонное полотенце.
Когда Герберт подошел ближе, он почувствовал запах хлороформа; но Элкингтон двигался, поэтому доза не могла быть смертельной.
Герберт присел перед лицом Элкингтона. Элкингтон посмотрел на него широко раскрытыми глазами, а затем взглянул на потолок.
Его нападавший был наверху. Герберт кивнул, показывая, что понял; затем он приложил палец к губам, давая знак Элкингтону замолчать, когда Герберт развяжет его.
Теперь очередь Элкингтона кивнуть.
Герберт высвободил импровизированный кляп, позволяя Элкингтону сглотнуть воздух. Затем он расстегнул завязку на запястьях и пояс вокруг щиколоток и помог Элкингтону сесть.
«Потри их, верни кровообращение», - прошептал Герберт.
Элкингтон хотел подняться на ноги и броситься наверх, но Герберт остановил его; лучше подождать несколько минут и заставить его конечности снова заработать.
Бутылка хлороформа стояла на столе неподалеку.
"Как ты себя чувствуешь?" - спросил Герберт.
«Довольно одурманен».
«Сколько раз он применял хлороформ?»
«Три или четыре; Я не могу вспомнить.
«Он был здесь, когда вы приехали?»
"Должно быть. Застал меня врасплох.
«И это было пару часов назад, - подумал Герберт.
Он оглядел комнату и вспомнил, что Розалинда говорила о соседях по дому у Стенснесса; Трудно представить себе одного и того же человека, читающего Теккерея, Висдена и непристойные трехпенсовые памфлеты викторианской эпохи, хотя в книжных шкафах и на подборке гравюр на стенах все появлялось щекой к щеке, - подражая Стаббсу в мультфильмах Панч, а жутко китчевым рыщущим тиграм. стилизованные джунгли - тоже казались экстравагантно католическими.
Элкингтон с трудом поднялся на ноги. Герберт приподнял брови, и Элкингтон кивнул; да, он был в порядке.
Они медленно и тихо поднялись наверх, Герберт шел впереди.
На первом этаже было четыре двери: одна прямо перед ними, когда он стоял на площадке, две справа от них и одна прямо позади.
Сначала он попробовал тот, что прямо впереди. Он был скромным до спартанского; односпальная кровать, деревянный стул и потрепанный комод, на котором лежала газета Evening News. Он узнал, что заголовок был вчерашним.
