быстро догадался, это была тропа, которая вела обратно ко входу.
На несколько ярдов впереди его шла группа из шести человек. Он ненавязчиво привязал себя к одному концу. Такая медленная прогулка противоречила всем его инстинктам, но он рассудил, что преследователи с меньшей вероятностью заметят его даже в небольшой толпе.
Еще надгробия, надписи тем, кто умер на полпути между славой и анонимностью: Томасу, Барратту, Харрисону, Вольфу, Торнтону, Шоу, Колнаги, Критчетту.
Герберт был в десяти ярдах от главных ворот, когда увидел их, хотя, конечно, не позволил разочарованию заставить его остановиться. В конце концов, кто-то во всем этом фарраго должен был вести себя как профессионал.
Чарли и Альф находились по обе стороны от входа - Чарли двигался быстро для человека с такими короткими ногами, подумал Герберт, - а Боб приближался со скоростью от пути, изначально избранного Гербертом, который вёл к Марксу. Герберт явно недооценил их; или, возможно, по простому закону средних чисел они должны были рано или поздно что-то сделать правильно.
Десять ярдов и близко. Герберту пришлось быстро принять решение.
Он внезапно понял, что они могут не знать, что он их знает. Он ни в коем случае не вел себя ненормально; он даже не подал знак того, что зарегистрировал их присутствие, доброжелательное или иное.
Герберт представлял себя туристом, приходящим навестить могилы, как это делали сотни каждую неделю; человек, занимающийся своими делами, которому нечего скрывать и ничем не оправдать чужие подозрения. Что бы такой мужчина сделал в этой ситуации?
Он прошел прямо мимо них, через дорогу и вошел в западную часть кладбища.
Герберт чувствовал себя так, словно попал в другой мир.
Там, где восточная часть кладбища была относительно светлой и воздушной, западная половина представляла собой сказочный лес, по-своему темный и непроходимый, как туман, окутавший город под холмом.
Он двигался по рядам дубов и орешников, сладких каштанов и полевых кленов, их голые ветви склонялись друг к другу, как любовники над головой.
Было бы детской забавой потерять здесь трекеры.
Герберт не спешил, останавливаясь, чтобы полюбоваться кладкой могил. Мужские гробницы украшали символами их профессий: кнуты и подковы для всадников почтовых ям, художники с палитрами, генералы с миниатюрными пушками. Колонны остались сломанными, когда оборвалась жизнь; Скорбящие женщины сжимали венки или заворачивали урны, навсегда застывшие в каменных мгновениях.
