Месяцы превратились в год, и за это время де Вер Грин более или менее забыл о нем; даже одинокие холостяки не могут бесконечно долго испытывать влюбленность, не лишившись небольшого количества кислорода и поддержки.
Герберт подумал, что он всегда считал де Вер Грина удивительно асексуальным; так же вероятно, что его не встретят в его клубе в Сент-Джеймсе каждую ночь, счастливого в компании людей, которые стесняются своих эмоций, как и он сам, не обеспокоенный испытаниями и невзгодами чего-либо столь низменного как сексуальность. Ясно, что он ошибался.
А потом, совершенно неожиданно, несколько месяцев назад, позвонил Стенснесс.
Он хотел встретиться. Более того, он хотел принять предложение де Вер Грина.
По его предложениям во множественном числе дошли: устное и невысказанное.
В ту ночь они стали любовниками.
Де Вер Грин не был настолько потрясен, что не стал осведомляться об изменении взглядов Стенснесса. Стенснесс сказал, что он был в Москве летом - информация, на подтверждение которой де Вер Грин потребовалось не больше минуты - по какой-то программе культурного обмена.
Герберт знал, что это за глупые упражнения, в которых каждая группа посетителей видела именно то, чего от них хотели хозяева, не больше и не меньше.
Но Стенснесс сказал, что он насмотрелся достаточно, чтобы понять, что Советский Союз не был тем, чем он себя рекламировал, и немногие люди разочаровались так же, как идеалисты, внезапно потерявшие своих героев. Он сохранил свое членство в CPGB, но только для того, чтобы передавать информацию де Вер Грину. К этому он добавил все отрывки из научных открытий, которые, по его мнению, могут быть интересными или полезными.
Они виделись, может быть, раз в неделю, всегда незаметно, всегда в холостяцкой квартире де Вер Грина. Де Вер Грин попросил Стенснесса переехать - якобы и ради формы в качестве постояльца, - но Стенснесс отказался. Он хотел сохранить свою жизнь. Де Вер Грин понял это и уважал Стенснесса за это, но, конечно, он хотел иначе.
Герберт знал, что это был де Вер Грин в чистом виде; стареющий мужчина, по уши влюбленный в красивого юношу, который, как он знал, никогда не будет его.
Стенснессу нравилось то, что он считал гламурной работой де Вера Грина. Для Стенснесса, как давно предположил де Вер Грин, все это было игрой, изобилующей секретными кодами и тайными встречами, и острые ощущения от этого утомили бы его гораздо быстрее, чем де Вер Грин мог когда-либо устать от Стенснесса. 'взгляды и энтузиазм.
