Встав с тренажёра, Том бросил полотенце на один из снарядов, стоявших рядом, и подошёл к боксёрской груше. Во время обучения в академии он некоторое время занимался рукопашным боем, но со временем сосредоточился на стрельбе из лёгкого ручного оружия. Он даже вошёл в команду курса, которая смогла завоевать и удерживать первенство по стрельбе на протяжении трёх лет. Рукопашную он не очень любил, так как подобный вид схватки выглядел для него отталкивающим. Всё же, как цивилизованный офицер флота, он предпочитал разбираться со своими противниками на расстоянии, используя разнообразный арсенал, от десятимиллиметровых пистолетов, до корабельных ракет. Но вот что стало неожиданностью, оказалось, что рукопашный бой очень хорошо подходит для улучшения обращения с протезом, позволяя тренировать скорость реакции, точность и плавность движений. Поэтому вот уже вторую неделю Райн проводил «вечера» в корабельном тренажёрном зале, изматывая себя тренировками, пока не начинал валиться с ног от усталости.
Хотя была и ещё одна причина, в которой он не хотел себе признаваться. После такого выматывающего физического истощения, приходя к себе в каюту, которую он делил вместе с ещё одним членом экипажа, Том падал на кровать, засыпая мгновенно, и, что самое важное, спал без снов. Начал он с отработки простых комбинаций, попеременно чередуя удары правой и левой руками, при этом удары левой выходили на порядок сильнее, чем правой. Это обуславливалось тем, что искусственная рука была гораздо сильнее, чем его здоровая конечность.
Флот здесь не поскупился, да и чего греха таить, помогло влияние отца контр-адмирала, и Том получил лучшее из возможного. Учитывая, что при установке протеза хирурги приняли решение заменить весь плечевой сустав, то сила ударов левой руки выходила убойная. Это свойство искусственной руки стало источником проблем. Они проявились в самом начале, когда Том только привыкал к протезу и учился его использовать. Жертвой неосторожной хватки стали как минимум пять портативных терминалов, которые он по своей неосторожности раздавил, не рассчитав силу. Поэтому первые несколько недель он ходил с включёнными ограничителями, которые не давали использовать всю мощность искусственных мышц.
Постепенно наращивая скорость ударов, Райн наносил их всё быстрее, избивая грушу. Пот заливал глаза, а помещение зала наполнилось эхом от его ударов по покрытию снаряда. В процессе тренировки его отрешённость начала сходить на нет, и он стал вкладывать в каждый удар всю свою злость и ярость. На себя. На чёртов дефект в проклятом реакторе. На работников верфи, которые его прошляпили. Том накинулся с такой яростью на ни в чём не повинную грушу, будто именно она была причиной его несчастья. Но в глубине души он знал, что виноват только он сам.
