— Постой-ка, — осенило меня, — а что за родственники были на похоронах?
— Так известное дело, демоны да оборотни пришли. Родители-то твои чай не последними нищими были. А этим лишь бы лапу нагреть. Особенно демонам. А вот Саргон…
— Ладно, Степа, я все поняла. Получается, вот этот прелестный рисунок — наследие родителей?
— Угу.
Попала я конкретно. И чего родителям на месте ровно не сиделось? Вот папаня, например. Куда его понесло? Остроты ощущений не хватало? А мама? Приключений на нижние девяносто решила найти? И кто же тогда я? Не ребенок, не лягушка, а неведома зверушка? Так, а теперь разберемся по порядку. Я не человек. Это понятно. Во мне течет кровь оборотня и демона. Ладно, разобрались, как родители до такого докатились. Чешую на мне — побочный эффект способностей родителей. Оборот и боевая ипостась демона решили слиться воедино. Интересно, я буду змеей или ящерицей? Или просто покроюсь чешуей?
За всеми этими разговорами я не заметила, как стемнело. Зевнула, прикрыв рот рукой. Степа молниеносно метнулся на кухню, притащил мне кружку горячего молока, Барсик пихнул меня в сторону кровати. Еще один день прошел, — подумала я. А к старосте так и не сходила. Но едва я оказалась в кровати, все мысли меня покинули.
— Ну да, я ей все рассказал.
Вздох.
— Про тебя только не успел.
Тихие шаги по направлению к двери.
— А ты мог бы и ответить для разнообразия. — Чуть обиженный голос.
— А ты мог бы и не строить из себя всезнающего домового. — Голос немного хриплый, но красивый.
— Вы посмотрите-ка, волк заговорил! — Сарказм.
— Сейчас один на редкость наглый домовой падет смертью храбрых. — Угроза в голосе.
— Это ты падешь смертью храбрых, если будешь дальше девочку мучить. И вообще, как ты заговорил?
— Сие великая тайна. Кажется, у девочки просыпается дар.
— Но она все равно не Зара.
— Ния. Ее звали Ния.
Тихий смешок. Только грустный какой-то.
— В том-то и дело. Ведь Слава тебе нужна только потому, что она так похожа на мать?
— Опять ты за свое! — Чуть громче, чем нужно.
— Тише, разбудишь девочку.
— Не хочешь, чтобы она видела тебя? Трус.
— Повторяешься. — Голос равнодушный.
— И повторю еще столько, сколько потребуется!
— Тебе не кажется…
— Кажется! — У домового истерика? — Кажется, что ты запутался в собственных чувствах!
— Да пойми ты! — Холод в голосе как ветром сдуло. — Я не могу и не хочу ее терять как Зару! Пусть Ния не была моей Половинкой, но я уважал и ценил ее!
— А Слава, значит, Половинка? — устало спрашивает Степа. Легкий шорох, и вот домовой уже возле кровати девушки. — Девочка, да хранят тебя Боги и Богиня.
