Все эти персоны обслуживают чувственность, тело и требуют переноса любви. Обычно это требование выполняется, но нарциссическое либидо, если оно зафиксировано слишком прочно, должно воспринимать притязание на перенос враждебно, а объект, побуждающий к переносу, – как врага[208].
В свою очередь, тот, кто не обслуживает аппарат, оказывается под его влиянием. Аппарат воздействует на мать, лечащих врачей, близких друзей. Так что машина влияния образует центральную ось, по отношению к которой амбивалентность распределяет людей: либо они преследователи, либо – преследуемые. Интересно, что Тауск как раз подчеркивает: это – не паранойя, в отличие от которой «не преследователи, а преследуемые, скажем так, систематизируются в пассивный сговор».[209] Распределение преследователей и преследуемых производится, исходя из расщепления и дистанции: преследуемые – ближайшее окружение, преследователи же действуют на расстоянии. Впрочем, Тауск оказывается как в одной категории, так и в другой. Он – по обе стороны оси. Он и ближайший преследуемый, и – тот, кто находится под воздействием машины влияния, и потому он – один из преследователей. Сам Тауск подчеркивает, что машина влияния обслуживается опасными людьми, мужчинами – женихами, любовниками, врачами.
Расщепление при этом не может быть конечным и расстояние не устанавливается раз и навсегда. Близкие и далекие люди то и дело готовы меняться местами. Преследователи и преследуемые – взаимозаменяемые лица. Тауск тому свидетель.
Тауск ставит расстояние в зависимость от того, какие устанавливаются с объектом отношения. С ближайшими людьми в действие приводится нарциссическая идентификация: «Притязание членов семьи на перенос на них либидо обычно не воспринимается как требующее преодоления большой дистанции или сильного отдаления от самой себя, значительного отречения от нарциссизма».[210] А вот любовники, женихи, врачи нарциссическому либидо угрожают, пытаясь оттянуть его на себя.
Пространственная удаленность этих персон при этом действует возбудителем чувства дистанции для либидо. Перенос на дистанцию воспринимается как особенно сильное притязание на признание объектной позиции, на отказ от себя[211].
Любовь на расстоянии оказывается для Наталии А. тяжелым испытанием, не выдерживая которого она включает параноидную механику (paranoische Mechanik). Эта механика призвана не только совладать с расстоянием, но и сохранить себя. Нарциссические идентификации и проективная техника действуют совместно.
