Очень больно говорить. Буду писать.
– Понял.
Снюты пытались меня допросить. Я сделал вид, что не в себе.
– О’кей.
Юсуф приходил.
– Сейчас его нет.
Не знаю, куда подевался. Кто это был?
– Понятия не имею. А снюты что говорят?
Ноль. Спросили только, кто в меня стрелял. Еще хотели узнать, кто был в зале. Хотят допросить всех.
– Ты сказал?
Нет. О таком со свиньями не говорят.
– Знаю. А им что-то известно?
Не думаю.
– Опять явятся.
Другие расскажут побольше.
– Не понял? – удивился Никола. – Какие другие?
Ручка покатилась по одеялу и упала на пол. Никола поднял и протянул другу. Шамон очевидно устал, но ручку взял и написал на удивление разборчиво:
Никому нельзя верить. Хочу завязать.
Что он имеет в виду? Пока Никола пытался понять, Шамон закрыл глаза и задремал.
Прошло два часа. На смену никто не явился. Шамон спал. Никола пододвинул стул к окну и смотрел, не отрываясь, как неослабевающим потоком входят и выходят люди. Купил в автомате у лифта пару банок Red Bull – он и сам боролся со сном. Ладно, Георг Самуэль подождет – Шамон важнее. Непонятно, почему не явился человек Исака.
И тут он увидел. Увидел то, что ни при каких обстоятельствах видеть бы не хотел. Увидел то, чего подсознательно боялся. Тремя этажами ниже.
Он обратил на них внимание, потому что они шли быстрее других. Два парня в солнцезащитных очках. И даже не потому, что быстрее. Походка. Та самая походка. Небрежная и в то же время напряженная. Как будто ни на секунду не забывают, что должны двигаться именно так, а не иначе. Он не видел лиц, но уже знал: они. Те самые, что ворвались тогда в спортзал. На этот раз вдвоем. Идут доделать незаконченную работу. Шамон…
О, дьявол. Дьявол…. Что делать?
Он выскочил в коридор. Рядом с палатой мирно беседовали две женщины в белых халатах. Одна, должно быть, врач, другая – медсестра.
– Вы можете мне помочь?
Старшая повернулась к нему: очки и бейджик на груди. Бритт Фуентес.
– Пожалуйста, помогите мне. Я должен перевезти моего друга в другое место, – он старался говорить тихо и убедительно, но получалось плохо.
– Как это – перевезти?
– Бритт, я вас очень прошу. Он не может здесь находиться.
И без того морщинистый лоб Бритт Фуентес сделался похожим на смятый лист бумаги. Глаза округлились.
– Нет, ни в коем случае. Мы не переводим и не перевозим пациентов по желанию родственников.
Убийцы не должны были знать, в каком отделении лежит Шамон – но они знали. Шли быстро и уверенно.
– Поймите, это неважно… неважно, как вы переводите пациентов. Вы должны мне помочь. Не перевести в другое отделение, а спрятать. Не хотите помочь – я сам.
