Повернулся на каблуках и пошел к выходу. Тедди, с трудом удерживаясь, чтобы не оглядываться, двинулся за ним.
И только оказавшись на улице, облегченно выдохнул.
– Успокойся, Деян.
Они сидели в машине, не трогаясь с места.
– С чего бы мне волноваться?
– С того, что могли обломаться. Ты видел этого громилу?
– Послушай, Тедди… я всю мою жизнь был крутым. Поджигал рестораны и машины, ввозил все, что можно ввезти. Похищал, мордовал народ вдоль и поперек. Но это не значит, что у меня нет достоинства. Нет, как они это называют, чести. А эти бородатые мухоморы не понимают, что хорошо и что плохо. И еще… все, кого я когда-то прищучил, получили по заслугам. Всё по понятиям.
– А Матс Эмануельссон? Которого мы с тобой похитили?
Деян немного остыл и повесил руки на руль.
– Матс Эмануельссон… вспомнил! Десять лет назад. К тому же он тот еще жучок. Отмывание денег – чистая уголовщина. А если уж ввязался, должен знать условия игры. Ты, правда, загремел на восемь лет, но я-то что мог сделать?
Машина совершенно беззвучно тронулась с места, Тедди даже не заметил, когда Деян нажал пусковую кнопку. Они ехали мимо гигантских рекламных щитов – здесь строился новый жилой комплекс. «Современный дизайн, открытая планировка, кухня по заказу клиента – уникальное жилище». Уникальное… если эти дома люкс-класса такие уж уникальные, почему они похожи друг на друга, как спичечные коробки?
Сам-то он так и жил в своей однокомнатной в Альбю. Попросил Деяна отвезти его домой.
В кармане завозился телефон. Он достал его и покосился на дисплей. Эмили? Они не разговаривали больше года.
Отвечать или нет? Телефон не сдавался, на дисплее с интервалом в две секунды вспыхивала фамилия: Эмили Янссон, Эмили Янссон… У него пересохло горло.
– Почему не отвечаешь? – глянул на него Леян.
Как хочется ответить… Но Тедди все же нажал кнопку отбоя.
– Некому отвечать… – пробормотал он.
Выходной значит выходной: Никола и Шамон пошли поесть в Steakhouse Bar. Никола взял гамбургер, Шамон – стриплойн>[20] по нью-йоркски, три лаптя.
– Поедим – и в гим?
Никола чуть не подавился.
– Брат, – сказал он по-ассирийски, – какой тебе гим? Ты жрешь мясо так, что я бы не назвал это словом «есть». Открываешь пасть – и стейк исчез. Какие тренировки? Через четыре-пять часов можно попытаться. Минимум.
– Ну ты даешь, Библик, – заржал Шамон. – Ладно, можем расслабиться маленько.
Друзья иногда называли Николу человеком-библией или попросту Библиком. Им казалось, что он говорит на языке, похожем на древние арамейские тексты. Посмеивались – но и восхищались. Никола – единственный не-сириец, который говорит на их языке. А что удивительного? Его дед Боян постоянно говорил: «Стыдно не знать языка страны, в которой ты живешь. Как только я сюда приехал, сразу стал учить шведский». В том районе, где жил Никола, все говорили по-арабски и по-ассирийски. Никола вырос с этими ребятами. Их язык стал его языком.
