– Конечно, я с самого начала знал, кто ты такая. Навел справки. Да и без справок трудно было бы не узнать дочь Фараона и его красавицы жены.
– Да, пластику я не делала. Не догадалась, – едко отозвалась Ольга.
Она цепким взглядом оглядывала комнату, оценивала расстояние между собой и Асланом. Прикидывала, как выпутаться из положения, в котором оказалась. Страха под нацеленным на нее дулом не было, только колоссальная сосредоточенность.
– Почему же ты сразу меня не убил? – спросила она и едва заметно придвинулась ближе, сократила расстояние буквально на пару сантиметров.
– А интересно было, – усмехнулся Аслан. – Я человек пожилой, к тому же инвалид. И за то спасибо врачам, по кускам собрали, когда падла одна мне в спину обойму всадила. Развлечений у меня мало, а тут такой, можно сказать, десерт. К тому же очень уж хотелось побеседовать с тобой по душам. Я вообще считаю, что в этом была главная твоя ошибка – ты ни разу не попыталась поговорить с теми, кому мстила.
– О чем мне было с ними разговаривать? – хмыкнула Ольга и сделала еще один плавный, крохотный шажок.
– Да хотя бы о том, за что убили твоего отца, – отозвался Аслан.
– За то, что многим перешел дорогу? – бросила Ольга.
В груди поднималась черная ненависть. Этот седой паралитик смотрел на нее, усмехался и рассуждал, не испытывая и тени стыда за то, что некогда на ее глазах, глазах ребенка, жестоко убил ее родителей. Он много лет был поблизости, он знал, кто она такая, и смотрел на нее с холодным исследовательским любопытством. Пожалуй, он заслуживал смерти больше, чем двое других, которых она уже уничтожила.
– Это верно, – кивнул Аслан. – Но приговорили его не за это. Папик твой, дорогая Оленька, был крысой. Валил братву за бабло по приказу конторы.
– Что ты несешь? – ахнула Ольга.
Будь у нее в руках оружие, она бы, не раздумывая ни секунды, снесла Алику Бакинскому его седую голову. Но пистолет валялся на полу, отсвечивал вороненым боком.
– Да, Оленька, как ни жаль тебя расстраивать, но двурушником был Фараон. Наше дорогое государство поручало ему – неофициально, конечно – устранять неугодных ему авторитетов. А братва его за своего считала. Но сомнения кое у кого появлялись. А он как почуял, что жареным запахло, надул сразу всех. И у конторы бабла увел, и у паханов из-под носа ушел. Ловкий был мужик. Если б за тобой не приехал, может, и до сих пор жив был бы.
– Сука, – негромко произнесла Ольга. – Какая же ты сука, Аслан.
