Семёнова перешла к описанию последующих событий в комнате и душевой, а Мирослава, оглядев втихую сосущих пиво подчинённых, жадно ловящих каждое слово, жестом потребовала бутылку и себе. Допрос медленно но верно переходил в подобие приватных посиделок.
Вот только когда Илана, на нервах и при молчаливом согласии начальницы уже изрядно накидавшись, перешла к моменту принятия Петром зелье стояка, Мирослава напряглась снова и грубо прервала рассказ:
– Так, стоп! Как это «принял зелье»? А до этого три раза он без зелья, что ли?
– Да, – кивнула Семёнова, мечтательно вздохнув. – Абсолютно. Он сам хотел меня.
– Так не бывает!.. – дико завистливым голосом протянул кто-то.
– Бывает, – снова вздохнула Илана.
Остальное Мирослава дослушивала уже вполуха, потому как в сложившуюся картину событий это ничего нового не добавляло. Всё-таки поганец не врал, изнасилованием тут и не пахло. Всё явно происходило, что называется, по обоюдному согласию. Что лишь добавляло вопросов к личности самого парня. Вопросов, на которые пока не имелось ответов. И как назло, её контакт в городе не отвечал. Похоже, придётся самой, лично поинтересоваться, откуда к ним попал такой разносторонне развитый молодой человек…
Жестом оборвав Семёнову на полуслове, начальница СБ оглядела остальных девушек, шумно вздыхающих вокруг и, очевидно, весьма подогретых пикантным рассказом и выпивкой, и вдруг услышала шёпоток в другом конце бара:
– Список, список давай. Погоди, все тут?
Привстав, Мирослава разглядела, что шептуны, не замечая её, передают друг дружке какой-то листок. Поднявшись на ноги, она быстро подошла, вырывая его из рук опешивших подчинённых, не ожидавших такой прыти от начальницы, всмотрелась в строчки и нахмурилась.
– Это ещё что такое? – потрясла она в воздухе списком из двух десятков фамилий. – Живо отвечайте!
– Список, – уставившись в пол, произнесла охранница.
– Что за список?!
– Просто пофамильный всех девушек, госпожа.
– Ты меня за дуру-то не держи! – вспылила Гиржовская. – Для чего он?
– Госпожа…
Брови Мирославы взлетели на лоб. Её собственная сотрудница, службы, которую она муштровала и пестовала вот уже семь лет как, мялась, юлила, но упорно не хотела давать ответ на простой, в общем-то, вопрос!
– Да что тут такое, ёб ваших бать, происходит?! Вы что, со службы вылететь захотели?! Встать! Все! Немедленно!
Вздёрнутые преисполненным праведного гнева начальственным окриком, девушки буквально подпрыгнули со своих мест, застывая оловянными солдатиками по стойке смирно, руки по швам.
