— Привет! — произнес он, посчитав, что и дальше подсматривать за Зоей неприлично.
Она вздрогнула и резко повернулась в его сторону. Лицо ее при этом выражало испуг. Не ждала? А вот эта мысль расстроила немного.
— Извини, что напугал.
— Ничего страшного, проходи, — кивнула Зоя на кушетку.
Ну вот, опять. Опять ее лицо превратилось в маску вежливости и отстраненности.
— Сегодня у тебя последний укол, — отвернулась Зоя к столику, а Глеб опустился на кушетку.
Но заголяться не спешил, сначала хотел поговорить. Вернее, спросить.
Зоя повернулась к нему и на этот раз замерла со шприцем в руке.
— Что-то не так? — слегка нахмурилась.
— Это я у тебя хотел спросить, — улыбнулся Глеб. Ее лицо ему даже таким нравилось и рождало в душе тепло. — Я тебя обидел?
— Нет, — тряхнула она головой. — Почему ты спрашиваешь?
Зоя приблизилась к нему на шаг, и Глеб не выдержал — протянул руку, обхватил ее свободное запястье и притянул девушку к себе, заставляя опуститься на кушетку рядом. Заметил, как щеки ее заалели, и тут же залюбовался. А еще снова уловил ее запах — тонкий и совсем ненавязчивый.
— Тогда почему в последнее время ты ведешь себя как чужая? — задал наболевший вопрос.
— Но я и есть чужая… тебе, — вскинула она на него глаза, которые сейчас, с такого расстояния, казались огромными и очень светлыми.
— Неправда. Я уже привык к тебе. И буду скучать, — улыбнулся Глеб одними губами.
С ним что-то происходило. Снова появилось это навязчивое желание поцеловать ее, которому невозможно было сопротивляться. Но он не мог так поступить, что она о нем подумает? Испугается, точно. А ему еще предстоит выдержать экзекуцию укалывания. Нет, так рисковать точно не стоит, а свои низменные желания нужно держать в узде.
— Ну, это пройдет, — как-то поспешно пробормотала Зоя и встала с кушетки. — Ложись, пожалуйста. Моя смена заканчивается…
Показалось ему, или в глазах этой девушки блеснули слезы, когда она отворачивалась. Она всегда деликатно не смотрела, когда он снимал штаны. И это в ней Глебу тоже нравилось. Было в ней что-то несовременное, что раньше он принимал за чопорность. А сейчас понял, что это деликатность, так мало свойственная современным дамам.
Зоя очень постаралась, и в последний раз уколов Глеб практически не почувствовал. А может, заслуга в том была мыслей, что больше всего занимали его. Ну не мог он просто так уйти!
— Зоя, а можно я позвоню? — спросил, когда уже полностью оделся и готовился уходить. С тяжелым сердцем, нужно сказать.
