— Не веришь? — прищурилась я, буравя самым тяжелым из собственного арсенала взглядом Антипа. Молчание затягивалось, и мне это нравилось все меньше. Только скажи, что не веришь, и я нашлю на тебя заклятье-почесунчик. Будешь ходить и чесаться, пока не проснется в тебе вера в правдивость моих слов.
— Вот уж не знаю, — промолвил Антип и так посмотрел на меня, что почесаться захотелось мне, ну или поерзать. Ни злобы, ни недоверия во взгляде, а лишь упрек вперемешку с грустью. — Мать я схоронил полгода назад. И думал, что узнал от нее столько всего разного, что уже ничему не смогу подивиться. Но тут…
— Полгода, говоришь? — подвела я подсчет в уме. — Значит, осталось тебе совсем недолго. Скоро у вас тут случится падучая скота, и обвинят во всем тебя. И тогда, кирдык тебе, — провела я ногтем большого пальца себе по горлу.
— И в это верится с трудом, — снова прожег он меня своим ясным взглядом. — Но, если есть правда в твоих словах, то знать судьба у меня такая.
— Блин! Ну ты совсем тупой, что ли? Ты вообще слышал, что я говорила? Если отрубят тебе голову, святоше такому, то ни на этом свете, ни на том не будет тебе места. Вот уже больше ста лет ты слоняешься по нашему кладбищу, как неприкаянный. Прах твой не может истлеть в земле, а ты — стать полноценным призраком, чтобы существовать по их законам. Ты же сам и попросил меня помочь!
— Я, да не я, — тут же философски изрек Антип, и я еле сдержалась, чтобы не наброситься на него с кулаками, до такой степени выводило из себя его спокойное выражение лица. — Я верю тебе, девушка. Но я это я, и жить стараюсь по законам совести. Ты к людям по-доброму, и они отплатят тебе тем же.
— Тьфу ты, святоша чертов! Чем тем же?! Тем, что без башки тебя оставят?!
Я кипятилась все сильнее и если не успокоюсь, то ничем хорошим это не закончится. Вон, уже стол трясется, и остывший чай выплескивается из чашек. Что будет дальше, даже я не знала. Кажется, ни разу в жизни я еще не была так зла, даже когда проклинали Вадима.
— Том, — схватила меня за руку Лида и только тут я заметила, что в отличие от непрошибаемого Антипа, подруга моя напугана очень сильно. — Успокойся, — правильно оценила она обстановку. — Помнишь, ты говорила, что если не сможешь склонить его ко злу?..
— Тихо! — гаркнула я, понимая, что скажет та дальше. Мало ли что я говорила! Отвести руку убийцы я не то что не знала как, а даже ума не прилагала. — Лид, не вмешивайся, ладно? — велела я ей, правда уже более спокойно. С удовлетворением подметила, что стол трястись перестал. — Я знаю, что делаю.
