— И что тут особенного? — гордо вскинула я подбородок, не обращая внимания на мать, которая вращала глазами, делая мне знаки молчать. — Не привыкла, чтобы меня поджаривали, как освежеванного поросенка.
— Захотели бы поджарить, не тащили бы тебя на шабаш. Наши руки длинны, и ты об этом знаешь.
Благоразумно решила не пререкаться, хоть и хотелось сказать многое этой противной старухе.
— Дамы, — вновь заговорила ведьма, а я чуть не прыснула в кулак. Где она тут дам увидела? — Ведьма наслала проклятье на голову простого смертного. И ладно бы виной всему была любовь. Так ею там и в помине не пахло. А вот поруганая гордыня взбунтовалась. И ведьма оказалась настолько неуравновешенной, что не смогла обуздать ее. Заслужила ли она наказания?
Да-да, заслужила! — послышались со всех сторон каркающие голоса припевал самой старшей ведьмы. Хоть бы одна сказала, что нет, мол, все правильно она сделала.
— Все ли согласятся со мной, что наказать ее следует любовью, которая еще не ведома ее сердцу?
И снова эти плебейские поддакивания. Пока еще смысл слов ведьмы до меня доходил плохо. Костер жарил нестерпимо. Чем дольше, тем сильнее мне казалось, что поджаривают меня по-настоящему.
— Слушай меня внимательно, несчастная! — громогласно прокатилось по поляне. Голос ведьмы обрел невиданную силу и заставил меня напрячься всем телом и даже забыть про жар. — Ты отправишься в прошлое, о чем просит тебя призрак колдуна-неудачника. Нам плевать, что ты там будешь делать, спасешь его или нет. Это только твоя забота, как и воля. Но! — подняла она палец, точно как Малефисента. — Искать тебе отныне любовь и не видеть ее ни в ком! Сводить мужчин с ума, а самой оставаться холодной как лед, пока не найдется тот, в ком ты увидишь любовь, и кто сможет растопить лед в твоей злобной душе! Уста мои крепки, сказанного не воротишь. Проклятие свершись!
С последним словом ведьмы огонь полыхнул такой силы, что накрыл меня с головой. Тут и я с жизнью принялась прощаться, потому что жар затопил меня даже изнутри. Но почти сразу же все пропало, и я обнаружила себя стоящей на затухающих углях. Ведьмы никуда не делись, а с неба на нас смотрел огромный диск неестественно яркой луны.
— Сколько у нас есть времени?
Я даже не узнала голос матери, так трагично он прозвучал в повисшей тишине.
— Мало. Завтра в полдень должна ты совершить ритуал. Все ли ты помнишь, могущественная ведьма, мать неверной дочери?
— Помню и сделаю, — клюнула носом мама, и мне даже показалось, что она сейчас расплачется.
