Губы Васи шевельнулись, и до меня не сразу дошло, что он заговорил. В данный момент я была занята их изгибом, и не оставляла мысль — а какие они на ощупь? Мягкие или жесткие?.. Интересно, умеет ли он целоваться? Вообще, целуются ли в его мире?..
— Я не дам тебе умереть, — сквозь призму невероятных фантазий пробился голос Васи. — И ни единый волос не упадет с твоей головы, — скользнул он по моим рукам вверх, рождая толпы мурашек, и зарылся пальцами в волосы.
Взгляд его скользил по моему лицу, притормаживая на губах, которые уже начало пощипывать неизвестно отчего, возвращаясь к глазам. Большие пальцы Васи гладили мои скулы. Мои же руки так и тянулись, чтобы обхватить его за талию, а еще лучше, проникнуть под футболку и коснуться горячей кожи. Ну не дикости ли?! Но желание было настолько сильно, что я с трудом сдерживала себя, заставляя руки висеть плетью, не разрешая себе распускать их.
В конце концов, я не выдержала и прижала ладони к Васиной груди, ощущая твердость его мышц. Не справилась с собой и слегка погладила. Руки Васи замерли на моем затылке, а лицо приблизилось к моему. И теперь я улавливала на разгоряченных щеках его дыхание, а губы наши разделяла лишь пара сантиметров. Мне казалось, что вот сейчас он точно поцелует, но Вася лишь проговорил:
— Пойдем. Уже готово…
— Что готово? — прошептала я. Голос вдруг резко пропал.
— Куропатка, что же еще. Надо накормить тебя, пока совсем не истощала.
Руки его скользнули обратно, вдоль шеи, по моим рукам. Медленно, лаская кожу. Одна моя рука так и осталась в плену его. За нее он и подвел все еще плохо соображающую меня к столу. Усадил на пенек, а сам вернулся к печи, принялся хлопотать возле нее, доставая дымящийся горшок.
Наблюдая за Васей, я тщетно пыталась избавиться от недавнего наваждения. Что это на меня нашло такое, что я вдруг возжелала его поцелуев? Вообще-то, у меня есть Андрюша, а с Васей мы просто друзья по несчастью; люди, которых странным образом свела судьба и поставила перед лицом общей, теперь уже, опасностью; два человека даже не с разных полюсов, а из параллельных миров; я — полноценный член нормального человеческого общества, и он — потомок жертв апокалипсиса!..
Эпитеты разной степени тяжести продолжали рождаться в моей голове, но ни один из них не помог избавиться от ощущения, что Вася близок мне, что я волнуюсь за него как за саму себя, и наши чувства взаимны — ответные я читала в его глазах. Происходит то, чего я совершенно не желаю, но и сопротивляться этому не могу. Словно моя жизнь вдруг перестала принадлежать мне.
