За невеселыми размышлениями я проследила момент, когда голос моего пленителя стих, и вода перестала бежать. Потому и не успела морально приготовиться, как он снова предстал передо мной во всей своей голой красе. Тут уж и мое упрямство активировалось. Если он хочет трясти передо мной своими прелестями, то почему бы мне не поразглядывать его вволю. Силен, ничего не скажешь — каждая мышца на своем месте. Высок, для меня с ростом чуть ниже среднего, так даже слишком. Смуглый, как будто с югов только вернулся, где коптился не меньше месяца, не вылезая с пляжа. И какие же у него черные волосы и глаза, чернее смолы!
— И тут синтетика, — донеслось до меня, а потом я скользнула взглядом на его презрительно скривившееся лицо. А синтетикой он назвал мое махровое полотенце, которым и обматывался в данный момент.
— Какая еще синтетика?! — невольно возмутилась я. — Это полотенце мне привезла подруга из Турции. Натуральная махра.
— Ну да! А я тогда инерционный буйвол! — хохотнул он.
— Кто? — выпучила я глаза.
— Зверь такой, — окинул он меня взглядом и принялся развязывать мои руки. Благо хоть теперь я была избавлена от того, чтобы созерцать его детородный орган. — Раны есть чем обработать? — первое что спросил, когда вывел из ванной за руку как малое дитя.
Раны? А, ну да — те порезы, что заметила на его теле.
— Перекись подойдет?
— Продукт разложения водорода, что ли? — вновь скривился он. — А выжимки из подорожника или свежих листьев нет?
— Извините, не выращиваем! — окончательно разозлилась я. Как же меня бесил этот бугай, передать не могу.
— Ладно, давай перекись, — махнул он рукой.
— В комнату пожалуйте, — процедила я сквозь зубы, кланяясь по-клоунски.
Он как-то странно на меня посмотрел, но на этот раз промолчал. И правильно сделал, а то познакомился бы с нецензурной бранью, к которой я уже была готова.
В гостиной мой не гость опустился на диван и застыл, глядя на меня.
— Что еще?! — окрысилась я, поставив на столик перед ним пузырек с перекисью и вату.
— Жду, когда обработаешь, — кивнул он на неглубокий порез на груди.
— Я?!
— Прояви милосердие, девушка, — вздохнул он. — С ног валюсь от усталости, и глаза еле держатся открытыми. А еще есть хочу, как вепрь-мутант.
Стараясь не вникать в смысл этой тирады, я смочила ватный тампон в антисептике и приблизилась к мужчине, бегло осмотрев раны. Ничего серьезного — обычные царапины, разве что глубокие некоторые. А вот тело его показалось мне очень горячим, в кипятке он что ли мылся?
