Он просил Зою помассировать плечи, но немного, потому что много она и не смогла бы. Руки устали сразу — такими твёрдыми были мышцы. И Тиму никак не удавалось расслабиться. Он всё время говорил, чо ему надо выпить, влил в себя ещё бутылку «Джека» и, в конце концов, снова заснул на диванчике. А Зоя присела рядом и просто сидела, гладила его по спине, отчего Тим во сне мурчал. Прямо как кот. А она слушала и улыбалась, потягивая шампанское из снова открытой бутылки. Ещё четыре так и стояли нераспечатанные…
У дома они с Серёжей попрощались, и Зоя потянулась наверх, на свой третий этаж. Мама спала ещё, только Джина, как и вчера припёрлась со своим ошейником, весёлая и немного нервная. Она села в коридоре и принялась чесать задней лапой за ухом, весело стуча ошейником по полу. Зоя схватила кожаную полоску с металлическим кольцом:
— А ну перестань! Джина!
Собака застучала хвостом по полу, показывая, что она рада вниманию хозяйки. А хозяйка надела ошейник на собаку, прицепила поводок и открыла дверь:
— Засранка ты, Джина. Разбудишь всех!
Собака рванула по лестнице вниз, чуть не опрокинув Зою, и той стоило большого труда усмирить возбуждённую овчарку.
— Да куда ты рвёшь, зараза!
Зоя дёрнула поводком, и Джина немного приостановила свой бег, дожидаясь хозяйку. Всё же они распустили собаку. Надо на курсы дрессировки водить, а когда? И с каких денег? Лекарства её одни стоят, как питание для мелких…
Снег валил сплошной белой пеленой. Да что же за апрель такой! Когда уже это закончится? Зоя спрятала лицо за воротником куртки и потянулась за Джиной, которая зигзагами запрыгала по газону напротив дома. Собаке явно нравилась эта липкая, мокрая пороша, а вот Зое…
Она увидела фары, придержала собаку, но машина не двигалась. Стояла на месте, мигая поворотниками. Что за хмырь тут застрял? Зоя подошла поближе, чтобы спросить, не требуется ли помощь. С собакой, которая весила пятьдесят кило и могла укусить любого бандита без страха и вопросов, было спокойно. А подойдя, Зоя увидела знакомую машину. БМВ Серёжи. Точнее, Миленин БМВ. Стоит и мигает.
— Серёжа? — Зоя стукнулась в окошко. Оно открылось, и Серёжино усталое, злое лицо показалось ясно. Он рявкнул:
— Чего?
Джина скакнула на машину, реагируя на интонацию, и залаяла борзо, страшно. Серёжа отпрянул, потом вякнул:
— А ну тихо!
На удивление собака тут же замолчала, но продолжала фиксировать его, стоя передними лапами на дверце.
— Сидеть! — скомандовал Серёжа, и Джина спустила лапы, села на снег, высунув язык. Зоя расширила глаза, не веря им. Джина не слушала никого, кроме своих. И то… Маму ещё туда-сюда, а саму Зою и мелких — почти никогда. Заставить Джину сесть — это надо было плясать с печеньками для собак, да ещё орать страшным голосом. А тут — одна команда, и овчарка готова слушаться Серёжу.
