Он продолжил. Со всей нежностью и страстью, на которую только был способен. Янка откликнулась робко, закрыв глаза, зажмурившись даже, чего с ней никогда не случалось. И руки оставила на коленях, сложенные кротко, и сжалась вся, будто не родная…
— Зайчона… — выдохнул Матвей, чувствуя, как возбуждается весь, от кончиков волос до члена, жмущего в ширинке. — Расслабься, ты как не ты прямо…
И взялся ладонью за грудь — Янке всегда это нравилось, сразу с наскока, галопом, дай-дай, а потом уже во втором туре можно и поластиться. Но сейчас она напряглась, сдвинула ноги, руки скрестила на груди. А когда распахнула глаза, в них отразился страх.
— Что опять?
— Молви мне сперва, кто ты? Демон ли искуситель али мой суженый?
— Яна! — Матвей повысил голос. — Прекрати сейчас же!
— Пошто меня зовёшь чужим именем? Богдана я…
Карие глаза полыхнули знакомым гневом. И в то же время что-то непонятное задело Матвея, царапнуло душу. Янка изменилась: не внешне, а внутренне. Как будто сейчас перед ним сидела её сестра-близнец. Нет, бред какой-то! Матвей потряс головой и наваждение исчезло.
— Ян, ну ты что, всерьёз, что ли?
— Демон али суженый? — с лёгким нажимом повторила она. И это тоже было в характере Янки: трубить свою мысль до победного, пока не получит ответа. Ну что же, придётся подыграть. Гадания их эти, хренания…
— Суженый, суженый, кто ж ещё, — проворчал он, снова обнимая Янку. Зажатость не исчезла, любимая не успокоилась, а ещё больше сгреблась в кучку и заявила:
— Тогда спервой свадебку сыграть надобно! А потом уж и миловаться.
От возмущения Матвей на мгновение застыл на месте, а потом резко встал, отмахнувшись:
— Да ну тебя! Мы же договорились. Давно всё решили: сначала я окончу магу, найду работу, подкопим денег и устроим нормальную свадьбу с платьем за шестьсот баксов, лимузинами и голубями…
— Я ничего не поняла, — Янка поднялась с дивана, прикрываясь спереди простынёй, — но спервоначалу свадьба, а уж потом… А как звать тебя, суженый?
Матвей подавил в себе резкое желание стукнуть её чем-нибудь тяжёлым и тяжко вздохнул:
— Матвей.
— Матфей святой апостол-мытарь! — перекрестилась Янка благоговейно. — Какое красивое имя! А скажи мне, Матвеюшка, где у тебя тут отхожее место?
— Какое-какое место? — переспросил он растерянно. Нет, определённо, ей нужно вызвать врача… Скорее всего, психиатра…
— Ну… то место… — и Янка совершенно натурально покраснела, потупив глазки.
— Туалет, что ли? Там, где и всегда, любимая, — попытался съязвить Матвей, но она не поняла, только кротко ответила:
