Ксюша терпеливо молчала. Эм прекрасно представлял себе, как затекло все её тело, как мурашки бегают по напряженной руке, по согнутым ногам, и мысленно подбадривал девочку. Не вслух, ну не умел он вслух.
Наконец, он закончил набросок с натуры и скомандовал:
— Всё, можешь двигаться.
Ксюша шумно вздохнула и свалилась на диван. Эм усмехнулся:
— Ты молодец! Немногие выдерживают в одной позе больше часа.
Ксюша с наслаждением потянулась всем телом и проворчала:
— Надеюсь, что мы квиты!
— Есть хочешь? — рассеянно спросил Эм, проглядывая все пять набросков на предмет поправки. Ксюша прислушалась к своему желудку и с отвращением покрутила головой:
— Неее, сегодня я ничего не хочу… Пить только.
Машинально Эм поднялся, сходил в кухню и принес ей холодной воды из-под крана.
Пока Ксюша пила, он сел в кресло и, снова впиваясь взглядом в малейшие неточности рисунков, спросил небрежно:
— Вопрос можно?
Ксюша удивленно вскинула на него ясные очи, но ответила положительно. Эм помолчал и задал свой вопрос:
— Почему ты этим занимаешься?
Она подняла брови:
— Чтоб деньги заработать!
— А папа-мама на мороженое не дают?
Ксюша, массируя затекшую ногу, спокойно ответила:
— Нетути.
Потом, видя внимательно-вопросительный взгляд Эма, пояснила:
— Папы-мамы нетути.
— А как же…
— Видел там, на вокзале, рядом со мной рыжую, высокую такую?
— Нет, — честно признался Эм.
Ксюша вздохнула:
— Ее никто не видит… Сеструха моя, Ленка.
— Семейный бизнес?
— Больная она, не зарабатывает много. А малому надо на памперсы, на еду специальную, на больницу, да на всё, блин…
Эм помотал головой:
— Ничё не понял.
Новый вздох с дивана уколол его в сердце. Ксюша терпеливо начала сначала:
— Наша мамаша померла, когда мне было три месяца. Напилась палёной водки. Ленке десять лет было, она из дома сбежала как раз. А тут её что-то обратно потянуло. Вернулась и нашла меня орущую от голода…
Эм прикрыл глаза. Глупо было думать, что Ксюша росла в благополучной нормальной семье.
— Оказались в учреждениях. Но Ленка меня никогда не бросала, даже сбегала всё время, чтобы меня навестить… А когда вышла из интерната, по совершеннолетию оформила опёку.
— А как же родственники?
— Да кому надо такую обузу! — совсем по-взрослому, рассудительно сказала Ксюша. — А бабе нас не дали, такая же алкашка, как мать была. Ну я не жалею. С Ленкой мне лучше… Но малой у неё родился инвалид. Три года ему, не говорит, не встаёт, вообще ничего не может. Поэтому надо деньги. Ну Ленка зарабатывала, а я малого смотрела. А теперь она болеет…
