Он достал из рюкзака бутылку виски и с наслаждением глотнул любимый алкоголь. Напиваться нельзя. Надо закончить заказ.
Вернувшись к месту пикника, Эм присвистнул, оглядывая импровизированный стол. Ксюша ловко разложила последние кусочки копченой рыбы на хлеб, облизала пальцы и улыбнулась:
— Ну вот, можно пировать!
— Мммм выглядит аппетитно! — Эм присел напротив девочки, протянул ей пластиковый стаканчик. — Тебе сок, мне виски.
— Ну ты и алкаш! — засмеялась Ксюша, наливая себе ярко-желтый сок. — Дай и мне каплю!
— Нет уж, — он помотал головой. — Подрасти сначала!
— Ты меня все время за ребенка принимаешь! — вздохнула Ксюша. — А я уже давно и пью, и курю.
— Ну и что хорошего? — нахмурился Эм. — Сказал, я в этом не участвую!
— Ты мне не папа! — разозлилась она. — И не смотрящий! Ты клиент! Блин, не иби мозги!
— Хорошо, что напомнила! — Эм раскрыл блокнот, вынул карандаш и принялся затачивать его. — Раздевайся.
Ксюша молча принялась стаскивать одежду, потом легла посреди пикника, раскинув руки, и сказала дрожащим голосом:
— Педофил.
— Дура, — досадливо ответил Эм. — Я тебя пальцем не тронул. И не собираюсь.
— А смотреть нравится…
Она чуть не плакала, и Эм отложил блокнот, присел рядом с ней:
— Ты сама ко мне подошла. И не говори, что это в первый раз.
Сорвав ближайшую ромашку, он протянул ей стебелек:
— Мне надо рисовать. Это мой хлеб. И мне приятно рисовать тебя, у тебя красивое тело. И офигенные глаза! Ты вообще вся офигенная! Но когда обижаешься, твои глаза становятся злыми.
Он настойчиво щекотал ее лепестками ромашки, и Ксюша не выдержала, взяла цветок, уткнулась в него носом:
— Ты не такой, как все…
— Очень надеюсь, что не такой.
Улыбка заиграла на краешках ее губ:
— Ладно, рисуй давай!
— От спасибо! — возвращаясь к обычному ворчливому тону, Эм вернулся на место. Взял блокнот и карандаш:
— Повернись на бок. Вот так. Положи руку под голову… Поправь челку… Ромашку к носу… Стоп! Не двигайся!
Она была прекрасна. Непосредственный подросток в такой взрослой позе… Эм глотнул виски из бутылки и пустил пальцы в свободное плаванье по девственно чистому листу бумаги.
Они появились ниоткуда. Трое подвыпивших парней, еще не доросших до двадцати лет. Идиотские новомодные прически, ухмылки на лицах и неизменный вопрос гопника:
— Дядя, закурить не найдется?
Эм постарался ответить как можно спокойнее:
— Найдется. А потом вы пойдете своей дорогой, не так ли?
— Оооооо, тёлочка! — похабным голосом протянул один из них, посмазливее, и подсел к Ксюше, которая резво укрылась краем покрывала.
