Гарем для попаданки | страница 104
— Сегодня, если я правильно понял, будет очередь дра… Стефана и Тиля.
— Пусть так, — согласилась я. А дракон добавил мурлыкающим голосом:
— Я не против… Пусть этот малыш старается за двоих, я, пожалуй, посплю немножечко.
И он завернулся в край одеяла, сопя в подушку. Я усмехнулась сама себе, взяла поднос и встала:
— Ну что ж, аминь.
Девлин отобрал у меня поднос, поклонившись, а я чмокнула его в лысину:
— Люблю тебя, Девлин!
— Ничто не может доставить мне такого удовольствия, как слышать это из ваших уст, драгоценная ари, — пробормотал он. — Я испытываю к вам то же чувство искренней привязанности и счастлив видеть вас каждую секунду моей жизни!
— Девлин! Просто скажи «люблю»!
— Я не посмею, ари Анна!
— А ты посмей! — рассмеялась я тихонько. Потом обратилась к ним троим: — Если вы останетесь такими же милыми и внимательными ко мне, смейте высказывать свои чувства! Смейте высказывать свои мысли! Смейте быть моими мужьями, а не наложниками гарема!
Я провела чудесный вечер, как и всегда. Но в этот раз, когда Тиль обнимал меня и ласкал, я чувствовала не только его руки, не только его губы, но и ласки Стефана. И это было странно, потому что Стефан спал. Видимо, он видел сон, в котором мы занимались любовью… Ощущение оказалось странным, но очень приятным.
А когда мы, утомлённые страстными скачками, улеглись рядом с драконом — я в серединке, Тиль уткнулся носом в мои волосы и прошептал на ухо:
— Я люблю вас, ари Анна…
— И я люблю тебя, Тиль, — ответила, неслышно лаская его гладкое, влажное от пота плечо. Захотелось заплакать от умиления, но я сдержалась, улыбаясь куда-то в подушку.
А утром меня разбудило тихое поскрёбывание и опасливый голос:
— Милостивая ари… Милостивая, просыпайтесь! Кяари Девлин велел вас звать безотлагательно!
Недовольно разлепив глаза, я потёрла их кулаками и попыталась сфокусировать взгляд на кяри, прячущемся за пологом балдахина. Парень явно боялся гнева разбуженной госпожи, поэтому был бледным, как стена, и мелко дрожал. Я привстала, опираясь на локоть. Тиля уже не было — белый день на дворе, давно пора Кристалл заряжать, а вот Стефан ещё спал. Разметавшись по постели, он легонько похрапывал и присвистывал. Его чёрные кудри на подушке и тени, залегшие под глазами, были мне милее всего нсвете… Улыбнувшись такому зрелищу, я повернулась к слуге:
— Что опять случилось?
— Дикие коты, милостивая ари.
Захотелось шлёпнуть себя по лбу и спросить голосом Джигарханяна: «Шо, опять?» но я сдержалась и только спросила: