Саша пошевелилась во сне. Кошмар снова завладел ею, и Андрей принялся поглаживать ее по растрепавшимся волосам. Мишаня, конечно, его друг, его напарник, но в этот раз он сдурил. Прекрасно знал, что будет с девушкой, но все равно воспользовался случаем… А Сашка, добрая душа, страдает теперь… Андрей лег ближе к ней, прижался всем телом через одеяло, обнял ее талию и закрыл глаза. Если бы он мог, взял бы себе ее кошмары и дурные сны… Если бы мог…
Саша проснулась от настоятельного желания сходить в туалет. Она открыла глаза и не сразу поняла, что не дома. Справа тихо бормотал старенький пузатый телевизор, храпел на подстилке Баунти, а слева, еще в одежде, посапывал Андрей. Рука его лежала на ее животе, и Саша осторожно убрала ее. Так же осторожно села, откинув одеяло. Голова тут же закружилась, как после крутой пьянки… Но она вроде бы не пила вчера? Или пила? В памяти всплыли радужные пузырьки в бокалах, радость в чистом виде, но ведь Саша не пробовала этой радости… И как видение, всплыло Мишино лицо, его добрые глаза и ласковая улыбка… Миша… Что он с ней сделал?
Саша мучительно преодолела головокружение, так как внутренний орган выведения нетерпеливо подталкивал ее к незамедлительным действиям. Она встала, покачнувшись, и ухватилась за ближайшую стенку. Как пьяная, двинулась к коридору. Утешало одно — это была хрущевка, такая же, как и у нее, только однокомнатная, а значит, с идентичным расположением помещений и различных деталей. Наощупь найдя выключатель, Саша щелкнула светом в туалете и с облегчением плюхнулась на унитаз.
Закрыла глаза. Миша вчера извинился, и теперь она поняла, за что… Кроме головокружения, ее охватила обычная тревога, усиленная раз в пятьдесят. Это жуткое чувство беспричинной опасности, чувство «что-то должно случиться», не покидавшее Сашу уже лет десять, с которым она отважно и стойко боролась, ушедшее при общении с Васильичем, и вернувшееся от касания Мишиной щеки… Саша оделась, спустила воду и, обняв живот руками, двинулась в комнату. Господи, за что ей все это?
Она снова легла рядом с Андреем, притулилась к нему, стараясь не разбудить, но тревога шла по нарастающей, грозя взорвать все внутри, и Саша не выдержала:
— Андрей… Проснись!
Ей нужен был кто-то, чтобы поддержать и успокоить ее, чтобы обнять и защитить от всего мира и от призрачной опасности. Раньше это делал Сережа, потом мама, а теперь рядом с ней был Андрей. Саше не хотелось напрягать его, не хотелось даже, чтобы он знал об этом зле, терзавшем ее, но выбора не было. Одной ей не справиться…
